как он пьёт.
– Как вам? Нравится?
– Ну, да, – сказал Шилкин. – Хорошее вино.
– Ага. Его любимое.
– Что? Кого? – спросил он. И тут же догадался. – А.
– Нет, он много не пьёт. Но любит иногда вечером пару бокальчиков выпить. Именно вот это вино.
– Хорошее вино, – повторил Шилкин.
Он быстро допил и решил больше не наливать.
– А ваша пьёт?
– Моя? А, нет. Мы с ней оба не пили.
– Совсем, что ли?
– Она вела здоровый образ жизни.
– Почему вела?
– Ну, и сейчас ведёт.
– Говорите так, будто она умерла.
Людмила стала расхаживать по кухне. Шилкина это немного нервировало.
– Она моложе вас или старше?
– Мы почти ровесники.
– Так кто моложе?
– Она моложе на два месяца.
– А кто она по гороскопу? – спросила Людмила.
– Я в этом совсем не разбираюсь. Кажется, лебедь или что-то такое.
– Кто-кто?
Она засмеялась. Потом захохотала.
– А вы кто? Гусь?
– Да вроде нет.
– Извините. Глупость сказала. Когда она родилась?
– В августе.
– Лев или дева?
– 6 августа. А я 11 июля.
– Лев и рак?
– Вам виднее.
– Муж мой – телец. А я рыбы.
«Зверинец», – подумал Шилкин.
– Замечательно, – сказала Людмила. – Львы с тельцами плохо уживаются.
– А вы в этом разбираетесь?
– Немного.
Наконец, она села.
– Как вы считаете, зачем она это сделала?
– Рита? – спросил Шилкин.
У Людмилы немного скривилось лицо.
– Да-да, она.
– А что сделала?
– Ушла от вас. И увела моего мужа.
– Вы уверены, что это она увела, а не он её увёл?
– Я ведь читала переписку. Она в него вцепилась, как удав.
– Он сильно упирался? – спросил Шилкин.
Людмила вздохнула.
– Он голову потерял. У нас был сложный этап. Я заболела. Мне делали операцию. Лежала в больнице. Почему вы не пьёте вино? Он много сил потратил, это правда. Я думаю, ему хотелось сделать какую-то перезагрузку, что ли. А ваша? Почему она от вас ушла?
– Мне кажется, тут всё просто. Влюбилась в другого мужика, меня бросила. Заурядная история.
– Гнилая история.
– Вы правы, наверное.
Людмила взяла бутылку и налила ему полный бокал.
– Они сегодня вернулись с Кипра.
Шилкина кольнуло.
– Откуда вы знаете?
– Я его «Инстаграм» смотрю.
– Ну, что ж, – пробормотал Шилкин
