яйцо, сказал Егор. – Хочешь послушать?
Тарарам хотел.
– Слушай. – И Егор тёплым голосом, мягко, по-домашнему продекламировал:
Вот и опять Рома с Егором
Мира судьбу решают.
Тихое «дзынь»…
Всё с Катенькой вышло так, как Тарарам и предполагал. Очередь идти под душ Ставрогина осталась за Настей. Катенька, впрочем, изъявила категорическое желание на этом омовении присутствовать. Возражать никто не стал – сговор состоялся.
Старец в седых, до желтизны прокуренных усах, охранявший посменно с Власом культурно-историческую квартиру мастера петербургского текста, пустил компанию в чёрный зал без лишних расспросов, поинтересовавшись единственно: надолго ли? Тарарам, примерив на себя зачем-то роль опального Дона Гуана, с бодрой улыбкой стража успокоил:
– Дождёмся ночи здесь. Ах, наконец достигли мы ворот Мадрита!
Тугой на ухо охранник удовлетворённо кивнул.
В кулуарах, освещённых дневным светом из окон, помимо рояля, стояли два прямоугольных стола и несколько видавших виды стульев. Проходя мимо, Тарарам прикинул что-то в мыслях и похлопал ближайший стол по деревянной крышке. Стол в ответ надёжно загудел. Егор поддёрнул за ремень висевшую на плече сумку и решил, что Тарарам думает в правильную сторону.
Проникнув в зал, Рома взобрался на балкон и по прежней схеме, с помощью фонарика и мрака, представил девицам явление – струящееся из ниоткуда в никуда объёмное марево иного мира. Те текучую завесу тоже сперва не разглядели, а после, прочухав, ахнули… Пока необычайно возбуждённые Настя и Катенька осматривали чудо, Егор отметил про себя, что вздутая зеленоватая линза несколько округлилась, хотя ещё и не потеряла овальной формы, спустилась чуть ниже и немного сместилась относительно некогда начертанной им на полу и до сих пор никем не стёртой меловой линии. Егора, как и в прошлый раз, охватило заметное волнение – бестревожное, но воодушевляющее, зовущее к действию. Возможно, волнение было даже более, нежели в предыдущий раз, волнительное. Грыжа, вылезшая с изнанки действительности, определённо претерпевала какие-то метаморфозы. «Если однажды она втянется обратно, – подумал Егор, – и в этот миг я буду здесь… Ну, то есть окажусь в ней, войду в неё – куда я денусь? Вправлюсь в иной мир с нею вместе? Интересно, какие там надои свиного молока?»
Нащупав в темноте прежде замеченную им у дверей зала, где он сбросил с плеча сумку, швабру, Егор положил её на пол под объект. Отошёл в сторону, поймал ракурс, посмотрел, так ли лежит, вновь подошёл и поправил, уточняя. Относительно прежнего положения линза сдвинулась в сторону балкона и слегка развернулась против часовой стрелки. От пола же её нижний край теперь находился ровно на уровне Егоровых глаз.
Удовлетворившись изысканием, Егор включил свет.
На этот раз Тарарам предложил действовать следующим образом: принести в зал два стола и поставить их друг на друга – так, чтобы Насте не пришлось прыгать
