– он вспомнил бледность и синюшные губы мужика из поезда. Значит его отравили… ни фига себе. Этот способ убийства почему-то показался ему еще более зловещим и каким-то подлым. Убийство исподтишка. Прямо средневековье какое-то, а не «лихие 90-е», как сказала тогда мать.
Варламов с интересом наблюдавший за Генкиной реакцией все также радостно кивнул.
– Да, отравили. Токсин, который, вообще-то даже и определить нельзя, но у потерпевшего была болезнь крови, которая замедлила как действие препарата, так и процесс его распада в организме…но не суть. Вообще, достаточно редкий способ убийства в наше время, ну, по крайней мере, в подобной ситуации… Так что в интернете наврали. – Следователь добродушно усмехнулся, при этом продолжая наблюдать цепким взглядом за Генкой. – Ну, им нужно было что-то написать. Про отравление-то им никто ничего не сообщал, вот они и написали про огнестрел. А что они еще могли придумать, да и кто станет проверять, это же не какая-то публичная личность.
– Ужас! – сказала София Владимировна. – Люди бывают такие жестокие и… страшные.
Следователь перестал улыбаться.
– Вы даже не представляете, София Владимировна, насколько Вы правы. Ну, всего доброго. Берегите себя.
Генка проводил застывшим взглядом вышедших из комнаты мать и неприятного гостя. Какой-то странный разговор вышел. На душе было беспокойно.
– До свидания, Андрей Васильевич, – сказала София Владимировна. – Как я и говорила, Гена ничем не смог помочь в Вашем расследовании. Хотя, как мать, я рада, что мой ребенок не стал свидетелем подобного происшествия… Думаю, Вы меня понимаете… Надеюсь, Вы все же найдете преступника.
Варламов улыбнулся. Такая милая женщина. Не часто такие встречаются. Все больше не милые, или даже вовсе неприятные особы.
– Даже не сомневайтесь, София Владимировна. Найдем и передадим в руки правосудия.
Уже выходя из квартиры он обернулся.
– София Владимировна, а Вы не согласитесь Выпить со мной кофе как-нибудь на днях, вместо предложенного сейчас чая?
Мать Генки и Ленки улыбнулась.
– Соглашусь. Почему нет?
Варламов засмеялся.
– Здорово! Я Вам позвоню.
– Хорошо.
Насвистывая и радостно улыбаясь следователь Варламов бодро сбежал с четвертого этажа по лестнице . Настроение у него было отличное. Замечательная мама у этого оболтуса Геннадия Журавлева.
А сам Геннадий совершенно точно что-то знает. Варламов понял это почти сразу, а когда показал фотографию жертвы, убедился окончательно. Мальчишка боялся смотреть. Потому что был уверен, что ему покажут фотографию мертвеца. Он видел в ту ночь жертву. Это точно.
А вот при каких обстоятельствах очень хотелось бы узнать. Но Геннадий Журавлев явно не намерен об этом рассказывать. Интересно почему?
––
– Ну, что, тебя уже повязали?
– Лена! Ну что за глупости ты
