ты?
– Я, зять ваш, Виктор Бычинский.
Будучи неверующим человеком, Сергей Иванович, по стариковской привычке, охнул:
– О, господи помилуй! Да откуда же ты взялся? – и заторопился открыть калитку.
Виктор с трудом поднялся на высокое крыльцо и, поддерживаемый Сергеем Ивановичем, вошёл в избу.
– Ты что, заболел, Виктор?
– Страшно ослаб я. Мне бы сразу полежать, – сказал тот и тут же сел на стул.
– Может быть, поешь чего-нибудь, вначале.
Проснулась и мать Александры. Встала, заохала, запричитала:
– Да что с тобой случилось, Витенька?! На тебе лица нет!
– Не спрашивайте. Плохо мне. Все внутренности горят. А где моя семья?
Отец пояснил, что семья далеко, на Урале, недавно получили письмо.
– Пишут, что приехать не могут. К нам поезда нет. Видишь, немец-то всё ближе и ближе подходит к Москве. У нас на фабрике уже поговаривают об эвакуации на Урал, или в Сибирь.
Сергей Иванович вынул из тёплой печи картошку, очистил её от кожуры, нарезал ломтиками, полил постным маслом и подал на стол зятю. Поставил стакан козьего молока.
– Поешь. С продуктами у нас стало плохо. Так вот козу держим, хоть молоком побалуемся, а то недолго и ноги протянуть. А работать на фабрике приходится за двоих. Весь молодой народ на фронт забрали.
Виктор с трудом, преодолевая сонное состояние, доел картошку и попросил постелить ему на полу. Снял с себя лохмотья, переоделся в принесённое тёщей бельё и тут же заснул крепким сном, проспав до полудня следующего дня.
Тёща – Екатерина Ивановна с утра ушла на работу, а Сергей Иванович должен был идти на фабрику в вечернюю смену, где был мастером красильного цеха. Приготовив еду, он разбудил Виктора.
– Вставай, зятёк, мне скоро на смену идти.
Виктор с трудом встал и пожаловался на боль в желудке. Сергей Иванович сам был болен, признали язву желудка, поэтому хоть с сочувствием отнёсся к жалобе зятя, но всё же упрекнул его.
– Говорил же вам, не ездите никуда. Сидели бы на одном месте, всё было бы хорошо, а то поехали к чёрту в пекло. Знаю я эти августовские леса, ещё с Германской войны, там русских людей немало полегло тогда. Там же я попал в плен к немцам. Три года провёл у них в плену. Всего навидался. Мне ещё повезло. Жил в работниках у одного венгра, так вот и уцелел. Да ещё два года воевал с ними в Гражданскую, знаю, что это за народ. К ним попадись – спуску не дадут. Я, грешным делом, когда получил письмо от дочери, подумал, а не попал ли ты в лапы к фашистам. Ну, рассказывай, что там случилось с тобой? – заключил тесть свои суждения. – И почему наши войска всё отступают?
Виктор махнул рукой. Он не хотел будоражить пережитое.
– А ты не маши, рассказывай всё начистоту. Должен же я знать о зяте всю правду. Как же ты растерял семью, сам явился в каком виде, что и сказать стыдно? Ехал за длинным рублём, а
