что там Саныч про припасы говорил? – неожиданно вспомнил Владислав. Отодвинув циновку в сторону, подцепил потайное кольцо люка. Тяжёлая дверь откинулась, а в комнату ворвался запах холодного и пыльного помещения. Крепкая деревянная лестница уходила во тьму провала, но слева, на лагах, белел надеждой выключатель. Простая лампочка "Ильича" осветила подвальное помещение, и Влад поспешил спуститься.
– Вот так богатство, – ахнул новый владелец дома. На полках стояли разносолы, щедро засыпанные солью по крышкам. В трехлитровых банках ждали своего часа помидоры и огурцы, квашеная капуста и кабачки, перец и арбузы. Отдельно стояли отряды томатного сока и моченых яблок. Компоты и варенья. Справа литровые бутылки с поясняющими записками. На бруснике, на клюкве, на хрене…
– Да тут месяц одни только разносолы есть-пить можно! – обрадовался ныряльщик. Схватив самую пыльную бутылку с полустертой надписью и банку с огурцами, полез обратно. Быстро поджарив макароны-паутинки до золотой корочки, залил их кипятком и оставил на пять минут на медленном огне. Вскрыв банку, жадно присосался к рассолу.
Открыв бутылку, слегка поморщился, запах "хреновухи" на мёду оказался весьма специфичен, если бы не поясняющая надпись на бутылке, то смело отправил её в мусорку.
В печку легли дрова, остатки упаковки от посуды. Через две минуты и наполовину спаленной щетины, печка весело затрещала.
– Ну вот и славно. Ужин у камина под хреновину и почти итальянскую пасту. Романтика российской глубинки. А ещё у нас Джонни Мнемоник на десерт. Интересно, а погружаться выпившим, это как?
Вспомнив Барта успокоился, а позже даже поскучал по неугомонному дайверу из далекой-далекой галактики.
Грязная посуда на столе, литровая бутылка опустела на треть, а в глубоком кресле дремал драйвер под треск дров из русской печи.
"Не кочегары мы, не плотники…" – раздалась из динамиков бодрящая трель будильника. Парень очнулся, после отключил настойчивую мелодию.
Помыв посуду и убрав со стола, приготовился к таинству погружения. Будильник переставил на два часа вперёд и зажёг настольную лампу. Кожаный переплёт в руке призывал окунуться в новую историю, и дайвер с удовольствием принял призыв.
"Уильям ГИБСОН.
ДЖОННИ Мнемоник.
Я сунул пушку в сумку "Адидас" и заложил четырьмя парами теннисных носков; это не мой стиль, но как раз то, что мне нужно – если они думают, что ты работаешь грубо, будь техничным, если они думают, что ты работаешь технично, будь грубым. Я техничный малый, поэтому решил делать все максимально грубо."
В две тысячи двадцать первом мега-корпорации захватили власть, упразднив государства и демократию. Миром правит рынок, войны – лишь передел влияния, силами и средствами гигантов. А самым надежным способом передать информацию – это запечатать ее в голову курьера, выдав конечному пользователю графический ключ-пароль, что и распакует содержимое головы курьера. Труба несла их по неоновому небу старого, загаженного смрадом тысячи испарений
