ты говоришь? Расскажи, что случилось, и я тебе помогу.
– Если помолчишь, хотя бы пять минут, то я все расскажу. Не тарахти! У меня голова кругом от твоей трескотни. Солнышко, милая… Что тебе надо?
– Молчу. Говори, – Виктор Степанович смиренно положил ладони себе на колени.
– Я не хотела тебе говорить, – Валентина глубоко вдохнула и выдохнула, – до последнего надеялась, что обойдется. Но нет. Счастливого финала не будет. У меня рак. Я умираю. Все! Трудно было дотерпеть и выслушать меня?
Валентина зарыдала громко и надрывно, руками теребила волосы, терла глаза, пыталась высморкаться в наволочку. Виктор Степанович обнял супругу, та неловко отмахивалась. Чуткий муж достал Валентине чистый носовой платок.
– Диагноз точный? – спросил здоровый человек больного, – врачи, бывает, ошибаются.
– Точный. Точнее не бывает.
– Зачем вещи собрала?
– Я ухожу от тебя. Найдешь себе моложе и здоровее!
Новый взрыв эмоций и потоки слез. Валентина вырвалась из объятий мужа. Отвернулась.
– Что за глупость ты несешь, милая? Куда ты поедешь?
– Я еще не решила. Но отравлять тебе жизнь не стану.
– Я тебя люблю и никуда не отпущу, – твердо возразил настоящий мужчина.
Он встал. Прошелся по комнате. В серванте зияли магазинной пустотой опустевшие рамки от семейных фотографий.
– Я сейчас сварю кофе. Жду тебя через пять минут на кухне. Возражения не принимаются. Это мое мужнино слово. Поняла?
Валентина всхлипнула, ничего не ответила.
– Слышишь меня? – повысил голос мужчина.
– Слышу.
– Придешь?
– Приду…
Полдела сделано. Виктор Степанович выдохнул, переоделся в домашнее – тапочки и спортивный костюм с надписью «Россия». Зажег плиту, поставил турку. По квартире разлетелся бодрящий и позитивный запах не свежемолотого кофе. В ванне зашумела вода. Умывается, – отметил Виктор Степанович. На соседней конфорке зашкворчала яичница из трех яиц. Два отборных яйца много, одного – маловато. Супруги Юрьевы часто жарили яичницу из трех яиц на двоих.
Валентина вышла на кухню в махровом халате, волосы в пучок, раскрасневшееся лицо.
– Будешь яичницу? – спросил мужчина-повар.
– Буду.
– Может по пятьдесят грамм коньяка, для снятия стресса?
– А мне можно?
– Я не знаю. Думаю, что в небольших дозах можно. Что тебе врачи сказали?
– Нет. Я не буду. Извини.
– Тогда я тоже не буду.
Виктор Степанович расторопно накрыл стол: дымящаяся яичница, немного зелени сверху, бутерброд со сливочным маслом в придачу. Бутылка коньяка, едва показавшись на столе, скрылась в кухонном тайнике.
– Успокоилась?
– Да.
– Тогда рассказывай все по порядку.
Валентина рассказала, что уже почти месяц посещает врачей,
