просто, потому что они могут включить тебя в определённый ритм, настроить твоё биополе на проявление тех или иных способностей.
Надо сказать, в Ашраме Жриц существовал довольно серьёзный подход именно в тренировкам.
– Ариэль, – говорила мне моя руководительница Омега, – никогда не угадывай при прохождении очередных испытаний.
– А что же мне делать? – озабоченно спросила я.
– Нужно войти в контакт с указанным объектом, и тогда тебе ничего не нужно угадывать.
– А если я не пройду испытание? – спросила я.
– Не важно. Даже если ты не угадаешь и не будешь систематически отгадывать то, что задумали экспериментаторы, это не говорит о том, что у тебя нет способностей.
– Но у меня их, действительно, нет, – в отчаянии произнесла я.
Омега вздохнула и строго посмотрела на меня.
В Ашраме ходили легенды о строгости и беспристрастности Верховной Жрицы. Все боялись её, боялись железной логики, практического отсутствия эмоций, хотя все знали, что удел любой женщины – её эмоциональность.
Что касается Омеги, она никогда не проявляла открыто ни радости, ни печали, ведя себя ровно и слишком спокойно даже в тех ситуациях, когда всех жриц что-то могло вывести из колеи.
Казалось, Верховная Жрица тщательно скрывала свои слабости, ибо воспользоваться этими слабостями многие могли в личных целях, что было абсолютно недопустимо в её случае, ведь она занимала достаточно высокий пост в то время.
Но ко мне Омега относилась с каким-то особым трепетом, который чувствовала и ощущала только я одна.
Итак, я считала, что у меня не было никаких способностей, хотя мои преподаватели почему-то думали иначе. Как они развиваются, эти способности, я не знала и не знаю. Возможно, для этого должны произойти какие-то события неординарные и необычные.
В тот день я, как обычно, пришла к Верховной Жрице Омеге. Она вела со мной индивидуальную практику по своему собственному желанию. Вдруг моё внимание привлёк один валун, который выделялся на игровой площадке. Я почувствовала. Меня, будто, дёрнуло током, я выбежала из ашрама, подошла к злосчастному валуну и прикоснулась к нему, чем сразу же привлекла внимание Омеги. Гримаса, исказившая моё лицо, забеспокоила Верховную Жрицу.
– Ариэль, что произошло? Что случилось? – спросила она меня.
Я отдёрнула руку от холодного камня и воскликнула:
– Это – Камень Смерти! От него пострадал уже один человек. Несколько лет назад, я вижу, как он убил ученицу из ашрама.
– Как её звали? – спросила Верховная Жрица.
– Не вижу. Кажется…..
Я всё ещё находилась в трансе, и меня, будто, било током.
– Кажется, её имя начинается на «С».
Сказав это, я упала, как подкошенная, ибо была сильно истощена подобным внезапным откровением, явившимся мне неизвестно откуда и для чего. Я ощутила холодные ладони Верховной Жрицы
