др. За невыполнение обязанностей или ошибки в подаваемых сведениях и отчетах, связанных с государственной деятельностью, духовенство привлекалось к суду, подвергалось штрафу и наказанию, священник мог быть лишен прихода или отправлен на покаяние в монастырь[81]. Эта деятельность обременяла пастырей, отвлекая их от непосредственных обязанностей. В своих воспоминаниях товарищ обер-прокурора князь Н.Д. Жевахов приводит слова одного из священников: «Нас со всех сторон заваливают предписаниями и отношениями, и не только благочинный, но и губерния, и земство, и полиция… И нас рвут на все части; и бывает, что не только не хватает времени для исполнения треб, иногда срочных, но, прости Господи, иной раз в праздничные дни обедни не отслужишь из-за того, что сразу не поспеешь во все стороны. А ведь нам приходится не только службою заниматься, но часто и хозяйством. И скотину нужно напоить, и лошадке дать корму, да, и что греха таить, и землю иной раз вспахать, за плугом походить.»[82] Несмотря на множество обязанностей, русское духовенство XIX в. приняло деятельное участие в работе научных обществ: Вольного экономического, Русского географического, Этнографического бюро князя В.Н. Тенишева[83].
В начале XX в. духовное сословие оставалось достаточно замкнутой структурой не только в силу материального положения, но и самого законодательства, затруднявшего в течение ряда веков вхождение в данное сословие и выход, который был ограничен, так как оставлявший духовный сан и духовное ведомство терял все привилегии, приобретенные во время службы. Переход в духовное сословие из дворянского считался унизительным, поскольку прежние привилегии также не сохранялись. Еще в допетровской Руси переход из податного сословия не избавлял от различных повинностей. И, несмотря на многочисленные последующие законы, их упразднявшие, священнослужители по-прежнему платили налоги как владельцы земли, равно как и их дети, не переходившие в духовное сословие. Доля духовенства была завидна только для еще более приниженного и зависимого, чем духовенство, сословия крестьянства. На протяжении синодального периода законодательство, предоставляя определенные привилегии духовенству, способствовало укреплению его сословной замкнутости, отчуждало еще более от остального общества.
К.П. Победоносцев в конце XIX в. писал о духовно-религиозных началах русского народа и его верованиях: «Знаменательное явление нашего времени – борьба церковных начал с государственными»[84]. Эти слова можно отнести и к проблеме отношений духовенства и народа, а также к вопросу о том, какое положение должен занимать священник в обществе и каким должен быть церковный приход, чтобы духовенство имело подлинно нравственное и духовное влияние на народ. Современники же всерьез были обеспокоены той ситуацией, которую могли наблюдать. В частности, как отмечали «Московские церковные ведомости»: «Чем больше вдумываешься в вопрос об оживлении и обновлении церковной
См.:
См.: Православная вера и традиции благочестия у русских в XVIII–XX веках: Этнографические исследования и материалы. М., 2002. С. 174.
