у градоначальника, а когда тот буквально испарился из кабинета, Латана поочерёдно обняла графиню и графа. – Мне уже доложили, что завтрак на три персоны готов. Пойдём?
– Наша правительница – это подходящая компания, – кивнул попаданец, заставив подруг рассмеяться.
Истории про Винни Пуха, для которого подходящей являлась та компания, где его могли чем-нибудь угостить, попаданец рассказывал не раз, и обеим аристократкам шутка была понятна.
За столом Игорь продолжил обсуждение двух животрепещущих вопросов, и это вовсе не были традиционные «Кто виноват?» и «Что делать?».
Попаданцу для развития его прогрессорских дел требовались годы мирной жизни, и он наивно предполагал, что если на Конгрессе интригами, подкупами, угрозами и родственными связями Латаны удастся склонить большинство владетелей хотя бы к длительному перемирию между сторонниками имперской партии и теми, кто поддерживал притязания Вескского и Тар-Нейского королевств на гегемонизм в этой части материка Роухан, то удастся получить желаемое.
Однако как Игорю весьма убедительно объяснили Латана и граф Майен Моснорский, заключение мира между двумя враждующими группировками вовсе не означало прекращение войн. Наоборот, во времена таких перемирий начинались активные разборки между соседями.
Подобная ситуация попаданцу была хорошо знакома из истории средневековья родного мира. Крестовые походы во многом обусловливались желанием церкви – тогдашнего глобального начальства – направить разрушительную энергию феодальных междоусобиц вовне. И данная идея оказалась весьма успешной.
– Мы до сих пор точно не знаем, Игорь, кто стоял за покушением на неё, – Латана посмотрела на Танию. – Но это и неважно, был ли это сам старик Сероб Биранский или кто-то из его семейства. Уже понятно, что не только на юге, наши исторские соседи, а и северные границы весьма беспокойны, да и от биранцев можно ждать любой пакости. Я опасаюсь гадости и со стороны Ригасского герцогства, хоть его правитель и считается самым спокойным из всех владетелей полуострова.
– Что для его семнадцати лет весьма необычно, – заметила Тания. – По слухам, герцог Юм весьма осторожный и послушный воле Совета юноша. Чем тебе не жених? – пошутила графиня.
Правитель восточного соседа Гирфеля надел герцогскую корону в тринадцать лет, но в связи с его малолетством все рычаги власти в Ригасе взяли себе оба дяди Юма и тётка, да так и не отдали до сих пор, хотя по достижении шестнадцатилетия герцог считался полноправным владетелем.
– Так хочется в тебя чем-нибудь запустить, Тань, – фыркнула Латана. – Юноша послушен, это да, только в консорты он не пойдёт, к тому же его не отпустят. Привыкли уже виконты за спиной правителя и вместо него всё решать. Хуже нет ничего, чем когда те, кто реально принимают решения, не несут за них никакой ответственности. Поэтому и настораживают меня наши восточные границы. Как бы оттуда неприятности
