о чём я.
Вчера я как-то впал в задумчивость и писать мне больше не хотелось.
О чём думал? О разном. В основном о людях. Почему они такие. А не, например, другие.
Вот, скажем, Сикорски. С одной стороны, конечно, гад змеючий, это без вариантов. А с другой – и в нём бывает какое-то благородство, что ли. Не, не то. Уважение к противнику, я бы сказал. Если, конечно, противник не представляет угрозы безопасности Земли и родной конторы – тут пощады не будет. Но если что-то личное – Руди себя ведёт без мелочности. Может и красивый жест сделать. Не на публику, а чисто для себя. Мол, вот я какой, мог бы в порошок стереть, а я конфетку подарю и уйду восвояси. Зачем-то это ему надо.
Я ведь, когда писал про нашу с ним первую встречу, забыл один момент. То есть не забыл, а не знал, как его в рассказ вставить. Про тот кусок розового янтарина, что у него на столе лежал. Так вот, когда я уже в «трёшке» учился, прислал кто-то на мой адрес посылочку. А в ней – тот самый янтарин. Именно тот самый, я его хорошо запомнил. Ну, я сразу понял, от кого подарочек. Дескать, живи, курсант, всё я про тебя понимаю, претензий не имею. Но имей в виду – я в случае чего за ценой не стою. Вот как-то так. Во всяком случае, я это так понял. Как потом выяснилось – понял правильно.
Вот такой он и есть, наш Рудольф. Умеет, подлюка.
Сначала решил отдохнуть до завтра. А потом послушал музыку и думаю: нет, ещё попишу. Не про Руди, конечно. А про одного исторического персонажа. Который к нашей истории имеет отношение самое непосредственное.
Академик Сусуму Окада родился до Полудня. То есть формально к Поколению коммунаров не относился. Что не помешало ему стать одним из его типичных представителей. Даже слишком типичных.
Академик и посейчас считается классиком мировой океанологии. Согласно официальной биографии, он провёл под водой больше времени, чем на суше. В конце концов, прожив более ста лет, он попал в катастрофу на подлодке, отчего его парализовало. Мозг академика в момент клинической смерти был подвергнут ментальному сканированию. На древней допотопной аппаратуре, которая к нынешним ментоскопам относится примерно как паровоз к «Призраку». Биомасса, хранящая код, занимала несколько зданий. Сейчас всё это вынесли в космос, но не тронули. Она там так и болтается в первозданном виде.
По официальной версии, мозг академика сканировали для того, чтобы впоследствии воскресить научное светило. И если бы не решение Мирового Совета, запретившего всякие эксперименты по воскрешению, то, возможно, что-то такое удалось бы осуществить. Но мозги академика до сих пор сохраняются – в виде цифрового кода на биомассе – и доступны для изучения. Разумеется, не всеми желающими, а только специалистами с соответствующим допуском. Поэтическим соображениям.
Это то, что написано в БВИ. Люди в теме могли бы добавить, что ДБЗ – Департамент Безопасности Земли, предшественник ДГБ – в ту пору действительно держал на океанском дне секретные
