нельзя было сказать это не при всех?
Шепоток со всех сторон подсказывает, что коллегам нравится это зрелище. Наконец-то коммерческий директор выбрал себе новую цель для срыва.
А в лифте казался таким душкой! Хотя поначалу тоже испугал!
– Отвечай ему что-нибудь, – не поворачивая головы в мою сторону, шепчет Айсель, сидящая рядом. – Не молчи!
Я не уверена, что стоит как-то дополнять столь пламенную речь. И вообще, большинство его вопросов были скорее риторическими, и лучше бы мне промолчать вовсе. Прикинуться дурочкой и покивать болванчиком.
– Я исправлю.
– Исправит она. Когда, млин? Ночевать в офисе будешь?
– Если нужно, то да, – говорю твёрдо.
Щёки продолжают пылать, ладони продолжают потеть, а сердце вообще собирается вот-вот выскочить из груди от позора.
– Ну-ну. По листу мне на согласование будешь присылать. Все свободны! – Левский взмахивает рукой и отворачивается к окну, ослабляя галстук.
Коллеги вереницей покидают конференц-зал, словно после боя. Кто-то стирает пот со лба, кто-то на ходу жадно глотает воду.
Я встаю со своего места, когда уже почти все ушли. Хочу провалиться сквозь землю, но вместо этого делаю неуверенные шаги в сторону лежащего на столе договора и забираю бумаги себе.
Бегло просматриваю исчерченные красным листы. Левский почеркал его, словно мы в школе! Ещё бы двойку поставил!
Цепляюсь взглядом за реквизиты, потом возвращаюсь в начало договора, в который тщательно вписывала изменённые данные. Специально для сотрудничества с Египтом и этим покупателем. Он запросил особые условия, Левский и Полянский их согласовали. Я пересылала им информацию на почту и передавала через помощниц. Но здесь всё не так.
– Илья Юрьевич… – начинаю робко, стараясь обратить на себя внимание коммерческого.
– Земцова, ты ещё здесь? Уберись с глаз моих вон.
– Но…
– Я сказал, вон!
– Что здесь происходит? – в дверях стоит Богдан, чуть прищуренно оглядывая нас коммерческим директором. – Левский, ты так орёшь, что тебя слышно на парковке.
Мы остались в конференц-зале только втроём, потому что даже Айсель решила сбежать от греха подальше.
Как всегда некстати!
Последнюю неделю, после того, как я узнала, что Богдан, оказывается, несвободен и у него есть невеста, мы не пересекались. Я накрутила себя со всей этой ситуацией до того, что меня опять тошнило! Причём в офисном туалете!
А сейчас он весь такой из себя биг босс, пришел как раз в тот момент, когда я пытаюсь смыть с себя грязь безответственности, которую на меня неоправданно вылил Левский. И меньше всего я хочу делать это при Полянском.
– Всё нормально, Богдан Алексеевич. Могу идти, Илья Юрьевич?
– Я тебя не задерживаю, – бросает, не оглядываясь,
