меня – той, о которой ни слова в университетской почте. Но я уж позабочусь, чтобы об этом никто никогда не узнал.
4
Лора
Среда, 26 апреля 2017
Мой шестимесячный сын отказывается есть. Я сижу на двуспальной кровати и пытаюсь впихнуть ему в рот сосок, но безуспешно. Предлагаю бутылочку – тот же результат. Беру с тумбочки пакетик детского питания в надежде, что ему понравится морковное пюре. Не-а. Значит, он отправится в ясли голодным и уже к полудню всех изведет капризами. Намучаются они с ним сегодня.
– Ну, давай, зайка, – снова отстегиваю клапан бюстгальтера для кормящих матерей. – Ну хоть немножко, а?
Фредди выгибается дугой и отворачивается. На его личике почти издевка, будто он понимает, что играет на моих нервах.
– Фредди, ну сколько можно! – страдальчески ною я.
– Ты что, детка? – В дверях стоит мой муж, Олли, и на его широком, на удивление симпатичном лице брезгливость пополам с неодобрением. – Тебе не кажется, что ты на него давишь?
Я закрываю сосок.
– Да просто…
Забрав у меня Фредди, Олли качает его на руках.
– Мамочка злая! – сюсюкает он. – Мамочка тычет тебе сисю?
– Он должен поесть, – раздраженно говорю я, застегивая блузку.
– Разве тебе не нравятся мамины сиси? – воркует Олли, держа Фредди перед собой. – Мне вот нравятся.
Наш малыш хихикает. Я разжимаю пальцы – оказывается, незаметно для себя я комкала в кулаке лежащий на кровати плед. Все хорошо. Олли не сердится. Не знаю, почему мне в последние дни по любому поводу мерещится, что он злится. Подняв на него взгляд, я убеждаюсь, что его глаза смотрят ласково. Он бережно передает мне Фредди.
– Если он не голоден, не переживай, – шепчет он. – Когда поест, тогда и поест.
Кивнув, я встаю. В любом случае уже пора. У меня четыре минуты, чтобы дойти до машины, а то опоздаю. Я складываю в сумку детские вещи, надеваю утягивающие брюки и набрасываю на плечи куртку, чувствуя себя неопрятной, потной и совсем, совершенно не в настроении работать. Внезапно вспомнив последнее сообщение от доктора Грега Страссера, я останавливаюсь в недоумении.
– Детка?
Я нервно оглядываюсь. Олли ждет в коридоре. Он в полицейской форме, правда, кобура пустая. Взгляд у него непроницаемый. Мне вдруг снова становится страшно.
– Ч-что? – пищу я.
– Просто будь осторожна, – говорит он. – Это я насчет вчерашней хакерской истории.
Я вытираю ладони о штаны, пытаюсь дышать спокойно.
– В моей почте ничего такого нет, – это я себя так утешаю.
– Меня напрягает, что твоя почта на взломанном сервере. Как и то, что мы до сих пор не можем с этим покончить. Но чем больше мы копаемся в этом деле, тем яснее становится, что тот, кто это сделал, имеет большой зуб на всю систему высшего образования в целом. И, судя по всему, это может быть только началом.
У меня
