контролем.
– Поздравляю, это очень хороший трофей, – грустно произнес Атилла. – Когда в твоих руках окажется императорская Технопечать, ты сможешь переформатировать линкор на себя и станешь первым воином-поединщиком в Империи.
– Я точно не стремлюсь к подобному званию, – усмехнулся Езекия, перекрестившись. – И если честно сказать, не очень понимаю всех вас, которые сражаются на дуэлях и гоняются за славой непобедимого командора. Все эти бесконечные турниры и поединки на кораблях перед строем врага – это альтарианская архаика, которая скоро умрет. Сила за мощными легионами, и сколько бы вы не дрались в поединках чести, победа все равно окажется в руках того, у кого больше кораблей…
– Ты простой солдат-служака и тебе не понять того, что испытывает настоящий поединщик, – махнул на него рукой Атилла.
– Так вы такой же солдат, как и я, только служили все время в гвардии, а я в обычном легионе…
– Врешь, я не солдат, я воин, я рыцарь Империи! – воскликнул молодой человек. – И всегда им был, несмотря ни на что!
– Да, ладно… Вы уже давно, и не воин, и не рыцарь, – снова рассмеялся центурион. – Вы превратились в знатного вельможу и тирана, который любит повелевать. Даже сейчас, когда все уже потеряно, вы говорите со мной таким тоном, будто перед вами стоит слуга. А не так давно вы сами были слугой и скромно тянули солдатскую лямку в таком же звании, как и я…
– Мне кажется, что все это было в другой жизни, – Атилла опустил голову и задумался. – Да, наверное, ты прав Галат, власть подчиняет тебя, и ты перестаешь быть прежним, как только привыкаешь садиться на трон, а не на стул…
– Не знаю, – покачал головой Езекия, – по мне, так нет ничего лучше – хорошей выпивки, интересного собеседника и красивых женщин у тебя на коленях. Все эти ваши игры за императорскую корону, трон и все такое, по-моему, не стоят того, чтобы терять свою голову…
– Ты очень умен для своего ранга и положения, ты это знаешь?
– О том, что я умен, мне говорила лишь моя мать, когда я был маленьким, – рассмеялся Галат, – от других я подобной похвалы еще не слышал. Называли: пронырой, хитрецом и болтуном, но умным – никогда…
– В любом случае мне жаль, что я не заметил тебя раньше и не приблизил к себе…
– А мне ничуть не жаль, – ответил Галат, показывая рукой на своих людей, – потому что, если бы вы меня к себе приблизили, я сейчас бы стоял вместе с вами перед строем вот этих парней и ждал своей участи…
– Значит, ты еще и счастливчик, – усмехнулся Атилла, – определенно, ты мне все больше нравишься…
– Если честно, вы мне тоже симпатичны, господин, – признался Галат. – И не был бы я связан присягой, то отпустил бы вас на все четыре стороны, но, к сожалению, не могу…
– Понимаю, – Атилла понурила голову, – делай же то, что тебе приказано… Я хотел вызвать тебя на поединок перед смертью, но чувствую, что не смогу поднять даже свой меч…
– Да я бы и не стал с вами драться, –
