круглый черный динамик. Затем парень вытянул длинную антенну и поставил предмет на полку как можно выше. Заиграла песня:
«…І не звяртаючы ўвагі грому,
Хачу я бачыць твае прамяні!
Каб апынуцца каля дому
І цалавацца ля ракі…»
Николай улыбнулся и посмотрел на девушку радостными глазами. Полина медленно встала из-за стола, когда услышала первые строки.
– Я никогда раньше не слышала эту песню, – сказала она и подошла ближе к парню.
Ее губы вздрогнули. Музыка расслабила душу, былое напряжение пропало на несколько минут. Она не думала больше о недоверии к Николаю, не думала о существах. Полина освободила вредные мысли из капкана памяти, прислушивалась к исполнителю. Внутри появлялась теплота.
Радио прервало тишиной мужской голос исполнителя, замолчали музыкальные инструменты. Ни слов, ни звуков. Девушка посмотрела на Николая, в ее карих глазах отражалась темная мысль. Полина замерла в ожидании услышать какие-то слова от парня. Услышать от него, что сейчас прозвучит обращение. Но Николай тотчас показал недовольное лицо, отвернулся и с досадой произнес:
– Ну вот. Теперь совсем утихло…
Парень покрутил антенной. Вновь зашипело радио, как звук сильного ливня. Услышав только шум и треск помех, Полина стала еще больше прислушиваться, ждала того самого объявления, о котором так искренне и живо говорил Николай. Только шипящий фон, словно рой пчел, ничего более не выдавал. Девушка отошла от радио, вернулась к столу с сосредоточенным взглядом. Она вспомнила о дочери, очень сильно поверила в надежду ее отыскать.
– Это точно! Мы не последние люди. Мы же нашли друг друга, значит, и другие объединились. Нам надо в Бобруйск! А что, если она там?! Нет, она точно там! Моя дочь Мария. Мы должны, как можно быстрее, направиться к ней, в Бобруйск! Мне нужно туда, – задумчиво, с большим стремлением говорила Полина, поправляя свои мокрые волосы.
Николай приглушил радио, затем выключил его. Он видел, как сияла девушка от появившейся надежды. Прочел по ее выражению лица, что она полна решительности покинуть Гомель, даже больше, чем он сам. Парень промолчал, пропустил все вопросы Полины и присел на постель, погладил собаку. Затем он вновь посмотрел в оживленные глаза девушки и сам заразился ее уверенностью. «Вот она, возможность вернуться к людям!» – подумал он и произнес вслух другие слова:
– Нам нужно придумать, как добраться до Бобруйска. Нужен план. Я не раз подумывал о том, что наш город может совсем исчезнуть…и что я буду делать потом?! Мне в голову приходили мысли перебраться куда-нибудь, посмотреть, что творится за пределами Гомеля. Но я все откладывал, надеялся, что весь этот необъяснимый бред прекратиться. Но как-то серьезно я не рассматривал свой уход, боялся, что за городом будет еще хуже, чем здесь, боялся погибнуть быстрее, чем доберусь куда-либо. Но когда я услышал по радио обращение, это стало для меня, как первый шаг
