попадет в его глупую головешку и раскроит ее, раз уж он не собирается пользоваться ею по назначению.
– Хорошо, не буду больше кричать, – ответила ему девушка с блаженной улыбкой и опять повернулась ко мне. – Так я могу вам чем-нибудь помочь?
Их милая беседа послужила мне холодным душем. Я поняла, что ничего не добьюсь своим скандалом и быстро вернула мысли в порядок. Гордо расправила плечи с видом полного напускного безразличия, посмотрела девушке прямо в глаза и произнесла:
– Да, можете! Передайте, пожалуйста, поэту, чтобы он запихнул свои стихи себе в задницу! – Развернувшись на каблуках, я ушла так же быстро, как и пришла. Слетела по ступенькам со скоростью света, и только когда оказалась в машине, дала волю чувствам. Начала плакать навзрыд и отчаянно бить ладонями по рулю.
Как он мог? Как мог мой лучший друг наплевать на мой день рождения ради секса с мерзкой девкой, которую однозначно знал меньше меня?! Пока я ждала его, волновалась и переживала, он, твою мать, удовлетворял какую-то очередную подстилку, полностью наплевав на все остальное. С семи лет Саша не пропускал ни одного моего праздника. Мы всегда отмечали их вместе. Даже когда ругались из-за какой-то мелочи, он все равно приходил ко мне с милым подарком. Даже когда в четырнадцать лет Сашу госпитализировали, он сбежал из больницы и пришел ко мне.
Аня очень испугалась за меня. Долго успокаивала, не понимая происходящего. Она привыкла видеть меня всегда очень рассудительной, и такое состояние, близкое к истерике, было совсем мне несвойственно. Не знаю почему, но я так и не решилась рассказать ей о произошедшем. Не хотела вспоминать и повторять вслух увиденное. Оправдала свои слезы гормональным всплеском и обидой, что дверь мне так и не открыли.
Аня наотрез отказалась пускать меня одну домой, когда я заикнулась о разбушевавшейся головной боли. До ее дома было совсем недалеко, так что мы очень быстро доехали. Я начала щебетать о прелестях своей новой машины, делая вид, что все нормально и меня отпустило. Ни в ту ночь, ни в последующие я ни разу не пролила слезинки у нее на виду.
Когда все улеглись отдыхать, а я осталась одна в гостиной, на диване, снова дала волю чувствам и прорыдала почти всю ночь. Уснула лишь под утро. Ближе к обеду я проснулась совершенно другим человеком и осознала одну элементарную вещь: я не первая, кого предают друзья, и точно уж не последняя. Саша поступил как полный говнюк. И я не хочу разбираться, что его на это сподвигло! Для меня наша дружба умерла прошлой ночью, там, на затертом коврике, возле его квартиры. Если он не может быть со мной рядом, когда он мне нужен, так зачем мне вообще нужен такой друг? Пошел бы он… Чертов енот потаскун! Милый невинный пушистик с красивой мордашкой и обманчиво грустными глазками, который может устроить полный разгром, если заберется в ваше жилище. Пускай таскается со своими нескончаемыми наложницами и не лезет больше ко мне в душу! Не устраивает разгром, после которого мне нужно собираться вновь по крупицам.
