домашней лапшой. А вот у Тёмы был пир горой. Целитель чудом припрятал для меня пирожок с мясом.
Так серой чередой похожих друг на друга дней потекли мои больничные будни. Рядом со мной с утра и до вечера по очереди дежурили Тёма, папа или мама. Когда сил удерживаться в оболочке не хватало, я возвращалась в Хрустальный Замок, где надо мной суетилась уже Тенеритас. Она восстанавливала моё атрофировавшееся за время цикла тело, настоящее, то, что принадлежало воину-искателю Солис. Тене усердно лечила ещё не до конца затянувшиеся раны, полученные мной в Великой войне.
Иногда казалось, что оба моих воплощения – земная оболочка и родное – чувствуют друг друга, обмениваются ощущениями. Бывали моменты, когда я, находясь в своей комнате в Хрустальном Замке, замечала мимолётное лёгкое покалывание на кончиках пальцев или табун бешеных мурашек, пробегающих по предплечью, словно кто-то коснулся меня. Они дарили приятное тепло, от которого моя душа готова была искриться.
– Сол, как только заживут ноги твоей земной оболочки, мы сможем приступить к тренировкам, – обрадовала меня однажды Луче.
– Но я себя уже хорошо чувствую, я уже готова! – тут же вскочила я.
– Нельзя, искатель, ваша связь очень крепка, а оболочка ещё слаба. Ты покалечишь её, если во время боя случайно вернёшься на Землю.
Через три недели Фёдор Степанович разрешил лечиться на дому под строгим присмотром приставленного ко мне врача.
– Что ж, Мирослава, душа моя, как бы мне ни хотелось провести в вашем приятном обществе ещё пару недель, думаю, мы смело можем вас отпустить на волю! – произнёс он, как всегда, нараспев, внимательно изучая мою историю болезни. – Приступы не повторялись, контрольные результаты МРТ поразительные! Скажу честно, слегка сшибающие с толку! Ткани восстанавливаются, очаг поражённых областей стремится к нулю. Вы у нас тут ворчите и лопаете пироги, да-да, я в курсе. Так что, кроме как ждать пока срастутся ваши косточки, мне и заняться нечем. Да и папа твой хотел провести некоторые обследования по своей области. Но это, я думаю, он просто для подстраховки.
– Фёдор Степанович, спасибо вам за всё! – улыбнулась я искренне своему лечащему врачу.
– Барышня, это вам спасибо, вы у нас, деточка, местное чудо! – ответил он с хитринкой во взгляде.
Богданов подмигнул мне, похлопал по плечу и спешно убежал к своим многочисленным пациентам.
Пришла мама, чтобы помочь мне переодеться и собраться.
– Артём сегодня только к вечеру приедет, – сказала мама. – Он вчера уехал в Ярославль по работе. Хороший мальчик. Так за тебя переживает! Как же я рада за вас, детки!
Мама тихонько, думая, что я не вижу, вытерла слёзы.
– Да, Тёма мне уже четыре раза с утра звонил, – ответила я, натягивая толстовку с капюшоном. – Мам, я сказала, что мы будем его ждать. Он ведь сможет остаться у нас, правда?
– Конечно, Кнопка! Мы уже его приняли
