макнув в заморское пойло. А Кот, никогда прежде непимший, на радостях перебрал – затеял пляску подле костра, бубенцами над головой потрясая. Потом пытался обучить сумрачных воев игре в кости. Потом….
Спать совершенно не хотелось – потянуло его и на песни.
Рубиново светились угли костра, ночной ветерок снисходительно трепал дым.
Песнь о дубе у лукоморья, о сказочной стороне, где Русью пахнет, где леший бродит, русалка на ветвях томно сидит… ночной порой в степи бескрайней показалась Коту особенно значимой, полной таинственных полунамеков, животрепещущей интриги и до предела романтичной. Он шибко расчувствовался.
– А можно то же, но веселей! – неожиданно громко сказал Алексей.
– Как? – автор и исполнитель с сожалением отник от душещипательного настроя.
Для начала Попович попросил медовухи – осушил ендову; угостил побратимов. Утробно рыгнув, потребовал гусли. Тронул струны и затянул тенорком:
Лукоморья больше нет,
От дубов простыл и след…
Спев куплет, Алеша оглянулся на бородатых – те грянули дружным басом:
Ты уймись, уймись, тоска,
У меня в груди…
Алешенька крякнул от удовольствия и вновь прошелся по струнам.
Здесь и вправду ходит кот,
Как направо, так поёт,
Как налево, так загнёт анекдот…
– Хватит! – Ученый Кот подскочил со своего места. – Заткнитесь все!
Потом заходил вокруг костра, покачиваясь от выпитого вина:
– Я ни черта не понимаю! Так испохабить мое творение! Как вы посмели! Ироды!
Богатыри умолкли, пожимая плечами, не зная, что возразить – весело просто и все.
Коту захотелось рыкнуть на них воеводою, чтоб убоялись и затряслись, но из горла вырвалось только:
– Мур-р-р!
Не очень-то грозно. Он в отчаянии кинулся прочь. Вот оно – горе-то от ума.
Короче, случилась беда:
– сошел по пьяне Кот Ученый с ума и стал просто котом, до полевок охочим;
– верблюд-подлюга (а как еще скажешь?) самобранку сжевал и с цепью убег;
– проснулись утром богатыри, повздыхали за пропажу кота-верблюда-самобранки-цепи, коней оседлали и поехали в Киев к князю на службу обратно проситься…
Давно это было… В преданья старины глубокой записали повесть сию.
Но в Лукоморье до сей поры помнят Кота Ученого, богатырей и верблюда белого с цепью златой, что блазнится счастьем, убегающим за горизонт.
Случай со студенткой
Обстоятельства в такой же мере творят людей,
в какой люди творят обстоятельства.
(К. Маркс и Ф. Энгельс)
Зимний вечер. На западе догорал и не мог догореть печальный закат. Наконец стемнело. Нагрянул
