прийти к вам завтра в десять утра?
– Да, по субботам я не хожу к мисс Роуэн.
– Тогда ждите его в десять. Он должен посмотреть на коробку с ее содержимым, на письмо, а также выслушает все, что вы сочтете нужным ему рассказать. То, что вы рассказали мистеру Гудвину вчера, можно рассматривать только как пролог. – Он повернулся ко мне. – Арчи, выдай мисс Деново расписку на получение этих денег. Но не в качестве аванса – это подождет, пока ты не увидишь коробку с письмом и не убедишься в подлинности почерка. Только расписку в получении данной суммы, принадлежащей мисс Деново и оставленной у меня на хранение.
Я развернулся на стуле, вытащил пишущую машинку и потянулся к ящику за писчей бумагой и копиркой.
Глава 3
Мне, естественно, было любопытно взглянуть на квартиру Элинор Деново. Похоже, нам могла понадобиться любая мелочь, способная пролить хоть какой-то свет на ее жизнь, а в квартире женщины таких мелочей сотни, хотя разглядеть их бывает непросто. Поэтому, прежде чем устроиться с Эми и моим блокнотом в гостиной, я попросил ее провести меня по квартире. Небольшая прихожая, довольно просторная гостиная, две спальни, ванная и маленькая кухня. Если в прихожей, кухне или ванной и таились какие-то важные для расследования мелочи, то я их не разглядел; в ванной, например, я не заметил ничего, что бы указывало на то, что ею когда-либо пользовался мужчина. Правда, Элинор уже почти три месяца не было в живых.
Спальню Эми я не слишком разглядывал – в данном случае любые интересующие меня подробности я мог выяснить и у самой Эми. Она сказала, что в маминой спальне ничего менять не стала. Возможно, кому-нибудь другому, особенно Лили Роуэн, обстановка в спальне Элинор Деново что-то и подсказала бы, я же вынес лишь то, что покойная пользовалась тремя видами духов, причем все очень дорогие, и не слишком беспокоилась по поводу того, что на ковре возле двери в ванную темнело здоровенное пятно. На стенах висели пять картин, вернее, цветных репродукций с картин Джорджии О’Кифф, как сообщила Эми. Я взял себе на заметку, что надо выяснить, кто такая О’Кифф. Единственным предметом мебели с обивкой был диван с двумя подушками. А я видел диваны с дюжиной подушек. Четыре стула отличались друг от друга, и ни один из них не подходил к дивану. Зато книг было много, целых семь полок, причем настолько разных, как художественных, так и научно-популярных, что, просмотрев двадцать-тридцать названий, я бросил это занятие.
Что меня на самом деле заинтересовало, так это полное отсутствие фотографий. За исключением фото самой Эми в ее спальне, во всей квартире не было больше ни единого снимка ни кого-либо, ни чего-либо. В это трудно было поверить, но Эми сказала, что, насколько ей известно, их никогда не было и у нее нет ни одной маминой фотографии, даже маленькой. Меня это здорово обескуражило, поскольку нам не помешало бы знать, как выглядела при жизни Элинор Деново. Не представляю даже, существует ли еще хотя бы одна женщина среднего возраста, способная вот так вот просто умереть, не оставив после себя ни одной своей фотографии.
Бумаг,
