было ошибкой. Это стало просто бюрократической надстройкой. За ликвидация или существенное сокращение этого аппарата я бы охотно взялся, но я быстро пришел к выводу, что сам Трамп недостаточно в этом заинтересован, что неизбежно делало эту задачу сложной политически. Учитывая последовавшую длительную, почти иррациональную войну между Трампом и разведывательным сообществом, мне повезло, что работа директора не досталась мне. Итак, транзит Трампа закончился без видимой перспективы моей карьеры в администрации. Я рационально рассмотрел результат, придя к выводу, что если процесс принятия решений Трампом после инаугурации был таким же нетрадиционным и неустойчивым, как и его кадровый отбор, я бы лучше остался в сторонке от этого кабинета. Если бы только можно было сказать это о стране…
Затем, менее чем через месяц пребывания в Администрации, Майк Флинн самоликвидировался. Все началось с критики Флинна за предполагаемые высказывания в адрес российского посла Сергея Кисляка, которого я хорошо знал – он был моим московским коллегой, когда я был заместителем госсекретаря по контролю над вооружениями и международной безопасности в администрации Буша. Критика резко усилилась, когда Флинн, по-видимому, солгал Пенсу и другим о разговоре с Кисляком. Я никогда не понимал, зачем Флинну лгать о невинном разговоре. То, что старшие помощники администрации, да и сам Трамп, рассказали мне несколько дней спустя, имело больше смысла, а именно, что они уже потеряли доверие к Флинну из-за его неадекватной работы (как и предсказывал Киссинджер), а “российский вопрос” был просто политически удобной историей прикрытия. Флинн подал в отставку поздно вечером 13 февраля, на следующий день после «Штурм унд Дранг» Белого дома и всего через несколько часов после того, как Келлиэнн Конвей, к несчастью, получила несправедливую и неудачную работу – сообщить ненасытной прессе, что Флинн пользуется полным доверием Трампа. Это само определение смятения и бардака.
Смятение и бардак, к сожалению, также были характерны для сотрудников СНБ в первые три недели работы администрации. Кадровый выбор был в беспорядке, поскольку директор ЦРУ Майк Помпео лично предпринял ошеломляющий, почти беспрецедентный шаг, отказав в допуске к “конфиденциальной информации” одному из кандидатов Флинна на должность старшего директора, на одну из высших должностей в СНБ. Отрицание этого критического допуска, как все знали, фактически лишило этого человека возможности работать в СНБ, что стало сильным ударом по Флинну. Он также столкнулся с бесчисленными битвами с карьерными чиновниками, подчиненными СНБ во время пребывания Обамы в должности, но, как обычно, оставались там, когда началось президентство Трампа. Из-за этих битв часто просачивались сообщения о бюрократической крови на полу в Белом доме и в административном здании Эйзенхауэра, огромном здании из серого гранита в викторианском стиле, расположенном напротив Вест-Экзекьютив авеню, в котором
