быть.
Но на следующей двери открылись, и Мика, остерегаясь кирпича, решила на станцию свою не возвращаться, а лучше подольше пройтись. Шла домой и думала – к чему-то же она проехала эту лишнюю остановку? Не просто же так эти двери не открылись? Вот бы у девушки с бантами спросить – та бы точно какую-нибудь убедительную теорию придумала!
Мика посмотрела по сторонам и вдруг сама всё поняла: первый зимний пейзаж, серо-белый, размытый, как японские акварели прошедших времён. Не пошлое зелёное, не стерильное снежное, но бесцветное и спокойное. Она замерла прям посреди тротуара, чтобы хорошенько рассмотреть и запомнить этот момент красоты обыденного. Потому что, когда красота ожидаемая, она не может потрясать, а вот в рутинной жизни, если вдруг удаётся разглядеть мерцание Абсолюта, – дыхание замирает.
Один.
Два.
Три.
Четыре.
Выдох.
Еще и машинисту легально позвонила! Конечно, не просто так двери не раскрылись, но кирпич тут совсем ни при чём.
Мика шла до дома в два раза дольше обычного, продрогла. У подъезда, пока ключ трясущимися от холода пальцами в сумке искала, какое-то движение в палисаднике справа заметила. А ей теперь всё подозрительным кажется, везде похититель ковёрный мерещится! Вроде и страшно, но заглянула за палочки-мётлы кусттов – там дед да бабуля из соседней квартиры. Удивилась – дедуля вообще из дома не выходит, бабуля тоже с ним сидит постоянно, за продуктами только пару раз в неделю спустится – и всё. Они ликвидировали последствия чернобыльской катастрофы, здоровье у обоих никудышное, и лет, получается, не меньше восьмидесяти.
Он стоит в пижамных штанах и рубашке байковой, она – в по-царски роскошном платье-халате, шапке норковой и кофте вязаной поверх. По-домашнему одеты, а вокруг – тьма и мороз. Заволновалась Мика – стряслось, очевидно, что-то. Дед лопату держит и дрожащими руками (то ли в треморе, то ли от холода) заиндевелую землю долбит.
Зрелище пугающее – настолько они тут не ко времени и не к месту. Может, тронулись оба? Полтора землекопа.
– И снова здравствуйте! Вы что тут делаете? Вам, может, помощь нужна?
Дед на Мику посмотрел взглядом блуждающим, бабуля тоже будто вспомнить пытается, но безуспешно.
– Я соседка ваша, узнаёте? Сегодня про ковёр спрашивать приходила! Может, позвонить кому надо?
Тут вдруг дед лопату в сторону и Мику с бабулей – в объятия.
А Мика с малознакомыми людьми совсем не тактильная, не нравится ей, когда так интенсивно. Но стоит, терпит – неловко вырываться.
– Петюня… Петюня… Мой золотой! – это дед так причитает.
А бабуля почему-то не его, а Мику по голове гладит и так еле слышно: «Всё хорошо! Всё будет хорошо!»
Мика сколько могла терпела удушающий приём, но всё же выпуталась из их рук тактично. Ничего не понятно, но лучше домой пойти – вот какое решение приняла.
– Петя наш умер!
