так три раза, мы покамест двери закроем, да никого пускать не будем, не гоже на такого князя людям пялиться, – констатировала мать Кеплера на очень хорошем русском.
Через час домой Пётр вернулся чуть ожившим, ещё болела голова, но хоть не мутило. Блин. Нужно сухой закон в Вершилово ввести что ли. Всё. Сегодня выходной, решил Пожарский, проведу день с семьёй. Машу почти пять месяцев не видел, а про Димку даже не знал. Нет, что кто-то родится, знал, но что мальчик, только надеялся.
Вот хорошее же было намерение. Нет. Не получилось. Припёрся Михаэль Мёстлин с Мареном Мерсенном, приволокли два учебника, не терпится им. Пётр математиков поблагодарил и, выпроводив, пообещав завтра же зайти, хотел прилечь на диван. Дудки. Взял учебники перелистал и расстроился. Нет. Учебник геометрии за пятый класс был великолепен, такому и в двадцать первом веке не стыдно будет, кроме одного существенного недостатка. Эти великие математики не придумали ещё обозначения для некоторых понятий. Нет, ещё значка перпендикуляр, угол, параллельные прямые, градус, а синус и косинус пишут полным словом. Придётся завтра собирать и проявлять гениальность. Хуже, гораздо хуже, было с учебником алгебры. Перелистав его до конца Пётр не нашёл ни интегралов ни дифференциалов, да и здесь значки были неправильные или их не было вовсе. Умножить, разделить, степень и так далее, всё неправильно. И ведь сам виноват. Да, учебника по математике за четвёртый класс не было, но за третий-то был. А он не обратил внимания, что значок наклонная черта для обозначения деления и косой крест для умножения, ещё не придуман. Теперь придётся учебники перепечатывать, сколько денег и труда вхолостую. И ещё князь понял, что самый главный математик в этом времени не Декарт и Кавальери, а он. Пусть совершенно случайно, но он практически всё знает о «начале анализа», так в одиннадцатом классе российской школы называется учебник алгебры и там главные темы – это интегральное и дифференциальное исчисление. В те времена, когда восьмилетку заканчивал в далёком двадцатом веке Афанасий Иванович, в учебниках этого не было. Тем не менее, бывший генерал уже в возрасте девяноста лет взял да и выучил.
Началось все буднично. К младшему сыну на квартиру должны были прийти днём газовики, что-то им там проверить надо, а сын с женою уехали в Москву по делам. Дома оставалась только младшая внучка Танечка, она была ученицей как раз одиннадцатого класса школы. Только дети днём в школе. Газовикам на это откровенно плевать, не будет жильцов в квартире, отключим газ, разговор короткий. Молодцы, правильно себя поставили ребята, порядок должен быть порядком. Вон дома один за одним на необъятных просторах родины взрываются из-за неправильного использования газовых приборов, тут бывший генерал газовиков поддерживал.
Афанасий Иванович посидел у сына, дождался проверки, и хотел было уходить, как тут из школы прибежала Танечка вся в слезах. Генерал скрипнул последними зубами и спросил напрямую девочку, кто её обидел и кого надо идти убивать. Если какие-то сволочи, что-то сделали с его любимицей, у Афанасия Ивановича рука бы не дрогнула.
