пятый день после этого побоища пожаловал парламентёром ещё один гетман, на этот раз Польный гетман литовский Кшиштоф Радзивилл. Пётр так на ляхов разозлился, что сначала не хотел и разговаривать с гетманом. Еле его князья Долгоруков и Шуйский уговорили, союзники ляхи ведь. Фёдор при этом разговоре присутствовал и в тысячный раз поразился, как у брата так получается, что все его слушаются. Он не кричит, не угрожает, а никому и в голову не придёт, слово против сказать. Радзивилл вон целый гетман, а молча выслушал и только вздохнул.
Пётр потребовал семьям пятерых убитых вершиловцев выплатить по десять тысяч злотых, а раненым по тысяче злотых и предупредил, что русские не покинут Ригу, пока всё до последнего гроша не получат. Кроме того русские купцы больше не будут платить пошлины в Риге.
– Я ведь не могу такое даже пообещать, – схватился за голову Радзивилл, – Этого даже король не сможет выполнить. Тут необходимо решение сейма.
– Идите, решайте.
– Но ведь мы союзники.
– Объясните это семьям пятерых погибших от ваших рук.
– Но поляков полегло несколько тысяч, – воздел руки к небу гетман.
– Я своего человека ценю как примерно тысячу ляхов. Сдаётся мне, что если через неделю деньги не будут выплачены, и требования по купцам не одобрены сеймом или королём, то я двинусь со всеми силами на Варшаву.
– Но за неделю отсюда не добраться до Варшавы.
– Да, плевать мне. Дайте обещание от своего имени. Если ваши не согласятся, то ровно через год я начинаю войну и на этот раз Великим Княжеством Литовским не ограничусь. Краков и Варшава будут стёрты с лица земли. Более того, договорюсь, чтобы османы с юга напали.
– Как же можно из-за одного дурака Сапеги столько бед на Речь Посполитую накликать? – опять воздел руки к небу гетман.
– Ладно, – Пётр тяжело вздохнул и сел на лавку, что стояла у стены, – Пусть будет так. Речь Посполитая выплачивает деньги убитым и раненым в том объёме, что я озвучил. Деньги нужно привезти в Вершилово до Рождества. Мы сейчас покидаем Ригу. По беспошлинной торговле русских купцов обсуждайте в сейме, но если хоть один человек с вот таким Андреевским флагом будет недоволен, как с ним обошлись в Риге, то я начинаю войну. Не Российская империя, а я лично. Поверьте, это гораздо страшнее. Всё. Скачите деньги собирать, послезавтра занимайте Ригу.
Князь Пётр Дмитриевич Пожарский дал себе слово больше в войнах не участвовать. Полная хрень получается. С учётом того, что ещё три недели минимум от Риги до дома добираться, да ещё ведь и в Москве придётся задержаться, политику партии царю объясняя. Так ведь, скорее всего, одним Государем-императором не отделаешься, и Дума захочет послушать про самоуправство «щенка», и патриарх Филарет опять со своими монастырями привяжется. Нет. Ничего против монастырей Пётр не имел, но дурацкая привычка окружать их дорогущими
