таймс» и ей подобные. Конечно, Центральное разведывательное управление держало руку на пульсе, контролируя влияние подпольных газет на умы американцев, но Дэвиду Уильямсу Хелмс об этом сообщать не планировал.
– Пойдем послушаем, что твой «легендарный» Коэн вещает народу, – Хелмс поднялся со скамьи и пошел к фургону.
Пока друзья пересекали лужайку, вокруг фургона Коэна успела собраться приличная толпа. Коэн, в белоснежной рубашке, умело формировал из толпы организованную группу, оттесняя самых шустрых за одному ему видимую границу, оставляя в центре аккуратный круг, где его помощники устанавливали аппаратуру.
– Похоже, он здесь надолго, – прокомментировал действия Коэна Хелмс.
Коэн меж тем разогревал толпу. Одно словечко брошено пожилой даме, каверзный вопрос – солидному джентльмену, шутка студентам, пожелание приятного дня – молодой мамаше. Спустя пару минут народ на площади в буквальном смысле заглядывал в рот Алену Коэну. А тот сыпал короткими вопросами, отвечать на которые позволял весьма пространно, и практически не выдавал комментариев. У людей создавалось впечатление, что репортеру важно не столько то, о чем он спрашивает, сколько то, что ему отвечают. Открыто, пространно, честно.
«Социальные льготы малоимущим: что вы думаете о данной инициативе президента?» – обращался Коэн к молодой маме с пузатым младенцем на руках и терпеливо держал перед ее лицом микрофон, давая возможность высказаться от души. «Медицинские гарантии: как коснулись вас изменения в здравоохранении?» – Коэн переходил к пожилой паре, и та наперебой, с умиленными взглядами, рассказывала, как благодаря нововведениям президента Джонсона их подагре и артриту «поджарили хвост».
– Интересно, почему он лично командует парадом? Он ведь редактирует газету и, насколько мне известно, сам интервью не берет и репортажи не ведет? – рассматривая толпу, полюбопытствовал Уильямс.
– Возможно, сегодняшний выезд имеет особое значение, да какая нам, собственно, разница? – небрежно проговорил Хелмс.
На самом деле замыслы Коэна, как и замыслы тех, кто находился в толпе, заинтересовали его гораздо сильнее, чем он готов был показать. Натренированный глаз Хелмса сразу вычислил ребят в неброских серо-коричневых футболках. В людской массе их было не так уж много, но их вид не вязался с празднично настроенной публикой. Напряженные позы, внимательный, рыскающий взгляд и строго подобранные позиции – вот как их видел директор ЦРУ. Хелмс насчитал около двух десятков парней в футболках, тогда как блюстителей правопорядка по всей площади перед зданием Индепенденс-холла курсировало не больше дюжины. Он направился к полицейскому в чине капитана, но тут путь ему преградил Ален Коэн. Он сунул микрофон на длинном штативе Хелмсу в лицо и громко спросил:
– А каково ваше отношение к проблеме?
– Что? – машинально переспросил Хелмс. Сосредоточившись на парнях в футболках, он пропустил момент, когда
