рассказывал, что Маша терпеть не может Прибалтику, – вдруг вспомнил Фомин, когда они проезжали плотину городского пруда. – Как ты ее уговорил?
По лицу Морозова скользнула тень.
– Она не едет, – пробурчал он, отвернувшись.
– Ничего себе, – удивился Фомин. – А кто за детьми смотреть будет? Неужели сам? Или родителей возьмешь?
Несколько секунд Морозов молча рассматривал узкую водную полоску Исети, стиснутую каменными плитами набережной. Затем, поняв, что отмолчаться не получится, повернулся к Фомину.
– В общем… тут такое дело… один я еду, без жены и детей, – отрывисто произнес он. – То есть не совсем один.
Фомин понимающе ухмыльнулся.
– Вот это да, – присвистнул он. – И кто она?
– Елагина, из кадров, – нехотя ответил лейтенант.
– Жопастая такая, – кивнул Фомин. – Силен, ничего не скажешь. К такой бабе на кривой кобыле не подъедешь. То есть получается, – хохотнул он, – жена с детьми в Свердловске будет нянчиться, а ты кадровичку в Юрмале будешь драть. Ну и жук ты, Женя. Что Маше-то скажешь?
– В том-то и дело, – вздохнул Морозов. – Ладно хоть путевка на две недели, а не на месяц. Скажу, что в командировку отправляют. Какая-нибудь стажировка в Ленинграде.
– Правдоподобно, – одобрил Фомин. – Но почему не в Москве?
– В Москве у нее тетка живет. Может попросить что-нибудь передать – и легенде конец.
– Вы великий конспиратор, – засмеялся Фомин. – А проживание в санатории тоже продумал? Вряд ли вас поселят в один номер.
– Все схвачено, – небрежно ответил лейтенант. – Во-первых, в путевках указаны соседние номера. Ну а в случае чего всегда можно использовать убедительный аргумент.
Он похлопал себя по нагрудному карману.
– Ты еще ствол с собой возьми, – поморщился Фомин и нажал на педаль тормоза.
«Волга» остановилась на светофоре перед перекрестком улицы Карла Либкнехта и проспекта Ленина.
– А ведь нехорошо это, лейтенант, – задумчиво произнес Фомин, наблюдая за очередью у входа в «Океан». – Получается, ты позоришь моральный облик советского чекиста. Злоупотребляешь служебным положением. Это выговор, не меньше. А если Маша мне позвонит и спросит про твою командировку? Нужно будет врать, а я это ой как не люблю.
– Что ты имеешь в виду? – побледнел Морозов.
Фомин пристально посмотрел ему в глаза и неожиданно расхохотался.
– Ой, не могу, – задыхаясь, проговорил он. – Ты бы себя видел. Радистка Кэт на допросе. Картина маслом. Да расслабься, шучу я. Прикрою, конечно. Так что спокойно развлекайся со своей кадровичкой. Но вот две бутылочки рижского бальзама, будь добр, так сказать, за хлопоты…
– Да, конечно, – выдавил лейтенант.
«Волга» свернула на улицу Карла Либкнехта и направилась к Вознесенской горке.
– Не дуйся. – Фомин похлопал Морозова по плечу. – Просто вид у тебя такой был – море по колено. Захотелось тебя немножко осадить. Чтобы
