жрец.
– Что-то ты темнишь, Снах, – грозно сказал эрл Кхин. Единственный, чьё имя я услышала, и чей голос врезался мне в память. – Никогда не слышал, чтобы ритуал асуров был односторонним. И боги тут не причём.
– Странно, но я ощущаю связь, как правильную, но неполную, – задумчиво протянул приятным, бархатным голосом один из воинов.
– И я, и я… – подхватили остальные мужчины.
– Раз так, то время преподнести Дары, первородные лорды, – продолжил церемонию жрец уже без испуга в голосе. – Для образования законченной связи должно пройти время.
Внезапно раздался женский вскрик, и высокий юношеский голос выкрикнул:
– Вы все умрёте! Она уйдёт за Грань. Наргал примет меня в свои чертоги. Он близко. А вы все станете рабами! Велик Тёмный бог!
Я на пару секунд выглянула из своего укрытия. Картина была жуткой. Младший жрец, совсем ещё молоденький паренёк, правой рукой замахнулся кинжалом на брюнетку, которая визжала на высокой ноте. Из его левой руки исходил свет, создавая прозрачно-голубоватый щит, направленный в сторону воинов. Со стороны мужчин одновременно вылетело три сгустка оранжевого цвета, которые врезались в преграду, развеяв её в мгновение, а следующие три врезались в юношу, отбросив его сломанной куклой к краю плато, на котором находились действующие лица этой трагедии. В последние секунды жизни жрец увидел меня, глаза его резко расширились, и он прошептал: «И всё-таки она пришла».
У меня сердце заполошно забилось, я отпрянула от входа и попятилась вглубь пещеры, туда, где я проснулась. Горло сдавил спазм. Было жутко. Я не боюсь мёртвых, но то, как это произошло, повергло меня в шок. Я забилась за алтарь в той, первой пещере, не в силах даже связно думать.
А в это время на плато эрл Кхин отдавал короткие приказы своим побратимам:
– Дарел, скрути жреца, пока не очухался. Позже допросим. Таймен, осмотри приспешника, только аккуратней, на нём может быть ловушка чёрного заклинания. Матиас, отнеси леди к зоргам и аккуратней, пусть лучше без сознания побудет, чем оглушает нас своим визгом, – поморщившись, добавил он. – Отправляемся в обратный путь немедленно, «гостей» ждать не будем.
Мрачно уставившись перед собой и прислонившись к алтарному камню, который давал немного тепла, я сидела, по моим внутренним часам, уже больше трёх часов. Всё тело затекло. Если бы кто-то меня сейчас увидел, то перед ним предстало бы жалкое зрелище, да ещё закралась бы мысль о невменяемости. Чумазое лицо, всклокоченные волосы, рассыпанные по плечам, босые ноги, вымазанные в пыли, холодные ладошки, нервно теребящие край атласной ночной рубашки и всё пытающиеся его одёрнуть, словно от этого что-то могло измениться в моём положении или согреть. В общем, красотка.
Зло усмехнулась своим мыслям, которые битый час гоняла по кругу. Потом разозлилась сама на себя, встряхнулась. Ну, попала,
