настоящий, честно.
Она изучает рецепт, и я с опаской смотрю на выражение ее лица. Она поднимает глаза на меня и начинает хмуриться. Я проиграла.
– Он просрочен, – безразличие на лице сменяется настороженностью.
Конечно, он просрочен. Я больше не вынесу слушать нудные лекции от психотерапевтов о любви к жизни и к себе.
Мне нечасто везло. План «Б».
– Ох, – притворно хлопаю себя рукой по лбу. – Это другой, я все перепутала. Сейчас, подождите.
Я ощупываю свои карманы, нахожу нужную бумажку и безо всякой надежды кладу ее на лоток для мелочи. Если и это не сработает, план «Б» провален.
– Что это? – женщина изумленно смотрит на меня.
– Это рецепт, – я испытующе смотрю прямо ей в глаза. Все или ничего. Наша безмолвная борьба длится не дольше десяти секунд. К концу девятой я уже знаю, что победила. Каждый выживает, как может.
Она молча забирает бумажку, а я в эту секунду становлюсь беднее на пять тысяч рублей. Деньги мне больше не нужны.
– Спасибо, я не буду делать ничего плохого, – произношу я, сжимая заветную коробочку с антидепрессантами. Фармацевт недоверчиво смотрит на меня. Я знаю, что здесь нет камер, иначе план «Б» не имел права на жизнь.
Даже у неудачников есть свой бог, и все об этом знают.
Глава 2
Спустя 10 минут после моей смерти
Представьте свое самое жуткое похмелье. Такое жуткое, что даже не можете дотянуться до бутылки с водой. И хорошо, если эта бутылка вообще есть, а если спасительная влага в кране на кухне? Нереально.
Я не могу дотянуться до своих ног. Почему-то мне очень важно, чтобы у меня были ноги. Я хочу ощутить их.
В каком виде я здесь? Призрак? У призраков есть ноги?
Как-то не так я все это себе представляла. Я думала, что, когда мои глаза закроются навсегда, больше ничего не будет. Но что-то есть… Это место…
Почему я здесь одна? Персональный ад…
Ну ладно, признаюсь, я и не ожидала чего-то фееричного. Но это же в прямом смысле Н-И-Ч-Е-Г-О. Помните сказку, где «пойди туда, не знаю куда»? Это здесь.
Я пытаюсь сосредоточиться и вспомнить истории тех, кто пережил клиническую смерть. Что там было? Так, ну свет в конце тоннеля – это уже классика. Что еще… Ангелы с трубами?
Ты – самоубийца, тебе ангелы не положены…
Брр, какое страшное слово, прямо клеймо. Черт, надеюсь, никто из моих родных не будет думать о себе как о «родственнике самоубийцы». Простите, но я все вам написала в этой записке.
Да, я долго обдумывала текст для нее. Я не хотела упустить какую-то деталь, чтобы вы не думали о том, могли ли вы все исправить. Не могли. Никто не мог.
Могла ли я? Я старалась, честно. До последнего. Я и так задержалась здесь гораздо дольше, чем надо было. Если бы это случилось раньше, множество событий не произошло бы.
Я надеюсь, что они не будут меня осуждать. Не стоит.
Я больна. Они
