на «Сумерки»…
…Я реву не из-за Стаса, совсем нет. Я реву из-за самой себя. Я совершила много ошибок, я никогда никого не жалела. Я никогда никого не любила, кроме… Ну, вы знаете.
– Алиса, – Вадим гладит меня по голове и пытается заглянуть в глаза. Я изо всех сил стараюсь этого не допустить. Я предала его.
Я предала Стаса. Я постоянно обещала ему сделать выбор, но я не могла. Я запрещала ему рассказать все Вадиму.
Я предала маму. Она всегда внушала мне, как важно быть честным человеком, как важно никому не причинять боль.
У меня нет голосов в голове. Никто не приказывает мне пойти и спрыгнуть с крыши. Я просто чувствую себя ничтожеством. Я хочу все это закончить.
У меня никогда не было друзей, кроме Леры. Никто другой не смог понять меня, и я их не виню. Как можно понять человека, который и сам себя не понимает? Когда-то мне хотелось выговориться, поделиться своими переживаниями, но рядом не было никого. И тогда я поняла, что можно рассчитывать только на себя.
Когда я увидела Стаса, мне показалось, что я снова могу что-то чувствовать. Словно внутри меня открыли кран, откуда вылились все накопленные эмоции. И вот теперь этот кран заткнули грязной тряпкой.
– Я не оставлю тебя, – Вадим продолжает водить рукой по моим волосам. – Я просижу с тобой столько, сколько нужно.
Я поднимаю голову и отрицательно качаю ей.
– Ты хочешь побыть одна? – догадливый.
Я киваю.
– Но я же не могу тебя оставить в таком состоянии.
Демонстративно вытираю слезы.
– Ты же мне все расскажешь потом, правда? – Вадим взволнованно косится на часы. Я знаю, что он опаздывает на совещание.
Усиленно киваю. Поверь мне, я все расскажу. Но не сейчас.
Я не разговариваю с ним. Боюсь, что, как только он услышит мой голос, сразу поймет, что я его предала.
Вадим говорит мне что-то ласковое, а затем целует в волосы.
Когда за ним захлопывается входная дверь, я сажусь за стол, достаю ручку.
Я обязательно расскажу Вадиму обо всем. В предсмертной записке.
Слез больше нет. Как тогда. И я понимаю, что начинаю умирать во второй раз.
Оказывается, писать рабочие статьи гораздо легче, чем объяснительную по поводу своей кончины. Нервно хихикаю, снова и снова обдумывая варианты. Наверное, надо расписать все подробно и обязательно указать, что никто не виноват.
В моей смерти прошу никого не винить… Черт, какое ужасное клише! Не то чтобы я хочу показаться оригинальной. Но это чересчур банально.
В моей смерти виноват только один человек – это я… Ну нет, слишком пафосно.
Я умерла, но никто к этому не причастен… Ну нет же! Слишком сухо.
Грызу колпачок ручки. Мне надо написать эту чертову записку. Я должна объяснить, иначе они будут винить себя. Боже, я просто не хочу жить, почему мне надо искать для этого логические причины?
Ладно.
