Вот твоя кровать, будешь на ней спать! – Отец показал на лежанку возле окна у дальней стены. – Клади свои вещи и садись к столу. Я к твоему приезду борщ приготовил. Я тут сам готовлю на печке. Дело нехитрое. Нужда заставит – всему научишься! У меня тут тушёнки целый ящик. Первейший продукт в нашем деле!
Через несколько минут Костя оценил кулинарные способности отца. Густой наваристый борщ с тушёнкой, гречневая каша с маслом, компот из сухофруктов – всё было необыкновенно вкусным.
Затем они отправились в посёлок. Погода стояла солнечная, ясная. С правой стороны открывался чудесный вид на бухту, имевшую форму подковы; с моря то и дело налетал ледяной ветер, и тогда кусты стланика и деревья наклонялись, словно пытаясь укрыться от мертвящего дыхания северного моря. Прямо и левее, как на ладони, виден был круглившийся, словно в амфитеатре, пологий склон, хаотично заставленный деревянными строениями всех форм и размеров. В некоторых местах можно было разглядеть замкнутые сплошным высоким забором прямоугольные площадки, хаотично заставленные длинными приземистыми бараками, большими армейскими палатками и ещё чем-то таким, что издали разобрать было трудно. Уже в посёлке Костя разглядел и сторожевые вышки, и колючую проволоку поверх заборов, увидел множество военных в гимнастёрках и в сапогах; попадались и гражданские лица, но этих было гораздо меньше. А ещё на каждом шагу встречались заключённые, группами и поодиночке. Все они были в мятых серых штанах и в бесформенных бушлатах, в куцых шапчонках, все какие-то костлявые, с угрюмыми заросшими лицами и странно неподвижными взглядами.
– Это расконвоированные, – вполголоса объяснял отец, опуская голову. – Им разрешается ходить по городу. Но ты к ним не приближайся, в разговоры не вступай. Если будут спрашивать о чём-нибудь, сразу зови на помощь. Обращайся к военным. Милиции тут нет.
– А почему нет милиции? – последовал вопрос.
– Не успели ещё. Да ты не переживай, всё будет со временем. Дай только срок! – бодро отвечал отец.
Посёлок не понравился Косте. Всё какие-то халупы, высоченные заборы из кривых неокрашенных досок и такие же кривые улочки, всё сплошь косогоры, камни, едкая пыль под ногами. Холодный ветер гуляет поверх голов, солнце равнодушно светит с высоты, и как-то всё вокруг неуютно, не прибрано, ото всего веет чем-то глубоко чуждым и враждебным. Костя ожидал совсем другого. Уж что-нибудь одно: или полный ужас, или волшебная сказка; или сплошное геройство или совершенная жуть! А тут ни то и ни сё. Сказка, она вроде бы и есть – но где-то там, очень далеко, за горами и долами, в убегающей перспективе темнеющих сопок. А тут всё какая-то дичь – почти то же, что в его родном городе, в рабочей слободке, где он родился и вырос. Почти такие же косогоры, камни, грязь, покосившиеся дома и бездонное синее небо над головой.
Но особо рассусоливать было некогда. Отец рассказал сыну правила местной жизни, много говорил о бдительности и внутренней дисциплине в таких непростых обстоятельствах,
