с упоением устанавливал ель в середину холла.
– Олег, не забудь, что на плите варится бульон, – натягивая высокие сапоги, предупредила я. На миг остановилась, взглянула на веселую суету в просторном холле, и захотелось, как в детстве, остаться с братом и весь день разбирать елочные игрушки.
– Ух, ты, я эту деревянную коробку помню! Неужели старые игрушки сохранились? – спросила я, с любопытством вытянув шею.
– Еще как сохранились! – деловито кивнул Олег. – Они сто лет никому не нужны были. А теперь, вот, первый ребенок в нашем доме – и все пригодилось!
В холле показалась Наташа в стильном деловом костюме.
– Нашли чем заняться! Только пыли нанесли в холл! – фыркнула она и быстро ретировалась из дома на работу: видимо, не имела ни малейшего желания играть с нами в Новый год.
Мы с Олегом переглянулись и улыбнулись друг другу. Ей не понять, она не была Новицкой.
– Знаешь, я думаю, тебе все же стоит поговорить с женой о ваших отношениях. – Я сочувственно взглянула на брата. – Нельзя всю жизнь так жить. Возможно, в этом мире есть женщина, которая сделает тебя по- настоящему счастливым.
– Если будешь много болтать, опоздаешь на работу, Ева, – подмигнул мне он.
…Моя смена в медцентре начиналась с десяти часов утра, так что я со спокойной душой отправилась в торговый центр неподалеку – приобрести для дочери пластилин и цветной картон. Алиса стала много лепить и вырезать, а я старалась уделать как можно больше внимания ее развитию. От рождения у нее немного хромала мелкая моторика, поэтому необходимо было развивать пальчики. Больше некогда: смена продлится до самого вечера, а потом мне хватит времени только на то, чтобы добраться до дома. Олег отдал мне свой старый седан, так что теперь я была на машине, и стало намного легче. Хорошо, что Алису увлекла игра с елкой. Она так просила большую ель, а Олег исполнил ее желание.
Я вошла в магазин книг и канцтоваров. Выбрала нужные цвета картона, взяла большую пачку разноцветного пластилина и направилась к кассе. В узком проходе между стеллажами книг задела сумкой пачку дорогих журналов в целлофане. Извинившись перед менеджером, наклонилась, чтобы их поднять, и сердце ухнуло вниз: на обложке одного из изданий крупным планом стоял Аслан в обнимку с красивой женщиной.
Несколько мгновений я смотрела на фотографию, а грудь жгло адской болью. Аслана, живого и такого родного, я увидела впервые за те несколько лет, что провела в другой стране.
Неуклюже подобрав журналы дрожащими руками, я вручила их менеджеру и заторопилась к кассам. Протянула кассиру банковскую карту, сгребла покупки и не помнила, как оказалась в машине. Вот она какая, Марина Лебединская! Теперь я хотя бы знаю, как она выглядит.
Меня била крупная дрожь, и я едва сдерживала рыдания. Та женщина, которая когда-то любила Аслана Тураева больше жизни, ожила в одно мгновение. Она рыдала внутри меня, а я ничем не могла ей помочь. Аслан Тураев отнял у моей семьи все. Остались ли у него чувства к детскому врачу Еве Новицкой? Фотография на обложке журнала ясно
