ее защитником, даже если сам того не хочет.
Поздно вечером ее разбудил скрип открывшейся двери и быстрые шаги. Маг вернулся. Паутинка охранного заклинания как будто стала ярче, приветствуя, а потом снова растворилась на стенах.
Мэри собралась очень быстро. Она переплела косу, расправила измятое платье как могла, хотя ему не помешал бы утюг, а лучше стирка, и вышла в кухню. Там правда нашелся Джонатан. Он сбросил куртку и закатал рукава рубахи, чтобы разжечь печь. Борк деловито пошуршал в продуктах, а потом поставил сковороду на печь.
– Добрый вечер, – сказала Мэри, а маг вздрогнул и резко обернулся.
– Ага, – буркнул он и отчего-то замер, рассматривая Мэри. Да еще так удивленно и вместе с тем пристально, что стало не по себе.
Потом он повернулся обратно к сковороде и разбил два яйца.
– Ты ужинала? – спросил Борк.
– Нет.
Джонатан разбил еще два яйца, посолил, перемешал прямо на сковороде.
– Ну как ты тут вообще? – поинтересовался он и сел за стол. Выглядел маг смертельно уставшим, под глазами залегли тени, и скулы как будто стали резче от густой щетины.
– Откровенно говоря, я весь день проспала, – призналась Мэри. – У вас удобный топчан.
Маг усмехнулся, словно она пошутила, а потом стал очень серьезным.
– Нам надо поговорить, – сказал он и побарабанил пальцами по столу. – Это насчет женщин, у которых можно было бы открыть лавку.
– Они отказали, – поняла Мэри.
– Сказали, подумают… Я еще поспрашиваю у пары человек, так что ты еще найдешь себе место.
Вряд ли он получит положительный ответ, мелькнула у нее мысль.
За короткое утро, пока ела оладьи, Мэри многое обдумала и поняла – нужно что-то менять. За последние два месяца она не раз убегала, но хватит обманываться – от того, что она ведьма, не убежать. Она тихо говорила (почти всегда с момента, как покинула дом), но ее не слышали. Она считала, что маг ей почти не нужен, думала, справится сама и не будет обузой никому, но оказалось, без защиты можно просто сгореть. Очевидно, что она во многом ошибалась. Осталось понять, как все изменить.
Девушка глубоко вздохнула, собираясь с силами.
– Скажите, господин Борк, а не лучше ли, если я останусь здесь, у вас? Я не южанка и ведьма, многим совершенно все равно, где и с кем я живу, – проговорила она.
– А что бы сказал твой отец или мать, если бы узнали, что ты живешь с холостяком под одной крышей? Ты же еще, считай, ребенок. Да и дело же не только в тебе.
– Мне двадцать пять, если помните, я…
– Слушай, ну хватит врать, – устало оборвал маг. – Скажи правду, тебе хоть восемнадцать есть?
Мэри показалось, что Борк даже скрестил пальцы, и улыбнулась. Сложно было сдержаться, видя искреннюю надежду и вместе с тем смирение в глазах Джонатана Борка. Обида на весь мир и особенно на мага
