Ясмина, здесь не единичны. Женское вынужденное сосуществование приводило к бесконечным ссорам и острым подколкам друг друга.
– Пойдем к озеру, – шмыгнув носом, произнесла моя госпожа и пошла, не дожидаясь меня.
– Ясмина, не обращай внимания. Она врет! – ляпнула я, предположив, что, возможно, и правда Раяна это сказала для того, чтобы позлить Ясмину.
Но моя новая подруга не обращала внимания. Украдкой касалась щек, и я понимала, что она плачет. Я шла позади ее, и цветущее великолепие враз померкло. Если эти распри будут каждый день…
– Я знаю, что она врет, но все равно сильно ревную, – внезапно произнесла Ясмина, вытирая влагу с глаз. Она обернулась ко мне, и ее красные опухшие глаза светились доверием.
Я чуть коснулась ее руки, пытаясь приободрить.
– Я так рада, что ты появилась, – и она кинулась меня обнимать. – Наконец-то я не одна в этом змеином логове!
Мне хотелось ей сказать то же самое.
Наконец-то кто-то рад моему присутствию и не собирается относиться ко мне как к пустому месту.
***
– Я хочу, чтобы ты выстроил отдельный особняк для наложниц. Я не желаю с ними встречаться постоянно в доме, – Амира гордо вскидывает голову и смело смотрит в глаза Багиру.
– А может, мне тоже потом переехать к ним жить? – громогласный бас вдруг возвращает женщину к привычным реалиям арабской жизни. – Ты совсем потеряла чувство меры и контроля! Я скорее построю для тебя отдельный дом, и ты поедешь туда жить!
Багир мерит комнату широкими шагами, и в воздухе начинает клубиться энергетика агрессии.
– Я в сотый раз повторяю: если ты взяла управление над гаремом, то это не значит, что ты контролируешь и меня тоже! – рявкает он, и Амира покорно опускает взгляд.
Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но ее прерывает негромкий стук в дверь.
– Да! – зло сверкает глазами Багир и обращается к сестре. – Еще одна выходка – я перевезу тебя и твоих служанок в особняк в Эль-Джадида!
На пороге появляется Джамил. Чуть поклонившись, произносит:
– Какую наложницу сегодня подготовить для Вас?
Багир хмурится. Ему сейчас совершенно не до романтических встреч.
– Пусть будет Ясмина, – вспоминает он.
Чувство вины, мелкое, но гнетущее, до сих пор мучает его по отношению к этой девушке. Почему-то ночи с ней тоскливо напоминали о Ханне. Возможно потому, что темперамент Ясмины был схож с темпераментом навеки любимой женщины. Спокойная, кроткая, но не Ханна…
– Прости, Багир. Я, наверное, погорячилась. Они ведут себя по отношению ко мне вызывающе, – в светло-карих глазах заблестели слезы и наигранность Амиры.
– Они тебя оскорбляют? – Багир знал, что с этого вопроса начинался их давнишний повторяющийся спор.
– Нет, – произнесла Амира, и на все вопросы, которые могли опорочить наложниц, она отвечала односложно.
