способностью осуществлять связь между двумя мирами, «говорить голосами умерших» и т. д.) было тогда в большой моде, пусть и воспринималось одними всерьез, а другими – как модное салонное развлечение. Бенсон ехидно живописует нравы любителей оккультизма и тех, кто сделал из этого источник прибыли. К примеру, некая гречанка Астерия, «говорившая» с публикой через девушку-медиума, живописала Парфенон и синее море (как неожиданно!) и приносила весточки от покойных родственников. К примеру, Джордж… знает ли тут кто-нибудь Джорджа? Так вот, он очень-очень счастлив и передает привет.
Казалось бы, сатирой все и закончится, но не тут-то было. Людовик, один из медиумов, переутомился, и ему советуют поехать в отпуск – и тут внимательному читателю самое время насторожиться, тем более что наш герой намеревается на досуге заняться спиритической фотографией. Это экзотическое хобби, фотографирование бестелесных сущностей, – отнюдь не выдумка писателя. Первые «изображения призраков» появились случайно, как специфический дефект снимков, связанный с особенностями тогдашних технологий. Позже подобные эффекты воспроизводили сознательно, шутки ради, и даже существовали подробные инструкции по их созданию, но поклонники спиритизма отнеслись к фотографированию привидений более чем серьезно. Среди них был и Артур Конан Дойл: прославленный автор детективных историй активно защищал одного из фотографов от обвинений в подделке, игнорируя тщательно собранные доказательства.
Впрочем, для Бенсона все это не столько предмет веры или скепсиса, сколько материал для занимательного рассказа. Уютный домик на побережье вполне в традициях жанра становится местом необъяснимых происшествий. Писатель изобретательно играет с традиционными мотивами (если живого человека может преследовать призрак, то отчего не вообразить, что несчастный дух может страдать от навязчивого внимания… мертвого тела?) и то и дело ненавязчиво напоминает читателю, что не стоит воспринимать рассказ слишком серьезно, – недаром все ключевые персонажи носят «овощные» фамилии.
Новелла «Обезьяна» раскрывает другую грань интересов автора – он навещал сестру, занимавшуюся раскопками в Египте, и, как следствие, неплохо разбирался в местных реалиях. Египетская тема вообще важна для готической литературы, и возникла она задолго до современных ужастиков про мумии. Загадочная древняя цивилизация, завороженная смертью, порождала немало домыслов, и даже в научных трудах Викторианской эпохи отчетливо звучат оккультные мотивы. Бенсон же в свойственной ему манере причудливо сплетает реальные наблюдения, расхожие мистические образы и сюжетные ходы и ехидный комментарий. Торговец египетскими древностями, настоящими и поддельными (и в равной мере со знанием дела описанными в тексте), вполне возможно, списан с натуры, – действительно, к экзотическим статуэткам и амулетам относились как к сувенирам (потому-то их и подделывали вовсю), что ничуть не мешало подспудно опасаться
