курса им приходилось полагаться на капитанов и рулевых. Их сила и выносливость были еще одним ресурсом, который следовало расходовать с пользой, а не растрачивать впустую. Все уже вымотались до предела, это было ясно и без слов.
За последний час Фемистоклу пришлось послать вниз двух гоплитов, чтобы заменить гребцов, которые умерли на своих местах – у обоих не выдержало сердце. Тела выбросили за борт. Люди наблюдали за этим полными ужаса глазами. Но ведь они же молоды, все до единого, и точно не будут следующими. С ними такого не случится.
У Фемистокла на палубе оставалось всего двенадцать гоплитов, готовых прыгнуть через борт, если поступит команда брать на абордаж. Одетые в золотистую бронзу, они смотрели на него, ожидая приказов, такие же юные, как некогда он сам. В ответ на их пристальные взгляды он постарался произвести впечатление уверенного в себе человека. Двое из них сверкнули улыбкой и отвернулись к морю.
Фемистокл непобедимый. Фемистокл – задира, драчун, заносчивый и не знающий страха! Фемистокл-счастливчик. Он не возражал, как бы они его ни называли. И не важно, что его считали благословленным богами. Ничего из того, что он выигрывал для себя, не далось благодаря удаче или судьбе. Он нахмурился от этой глупой мысли и прикоснулся языком к медальону, который держал за щекой. Медальон подарила мать, на нем была изображена сова Афины. Хотя шнурок оборвался, Фемистокл все равно носил талисман с собой. Терпение богов лучше не испытывать, как не стоит и соблазнять их наказать его за гордыню. Особенно сейчас, когда он плывет на хрупкой скорлупе в окружении вражеского флота.
Словно в ответ на его мысли прямо по курсу появилась дюжина галер с выбранными Ксантиппом флажками. Порядок в голове восстановился, и Фемистокл внутренне возблагодарил Ксантиппа за эту выдумку. Чтобы не рисковать и не испортить предстоящую охоту, он приказал гребцам наполовину сбавить ход, хотя сердце и подпрыгнуло при мысли присоединиться к ним.
Кто вернул Ксантиппа из изгнания, когда Афины нуждались в нем? Он это сделал. Благородный Фемистокл, отбросивший амбиции и личные разногласия, чтобы привести домой таланты, по праву принадлежащие Афинам! Да, правда, Ксантипп мог быть бессердечным и хладнокровным, он привык смотреть свысока и принимать суровый вид спартанца. Но он отточил навыки целого флота, как меч на точильном камне. Три сотни кораблей с подготовленными командами, работающими совместно, когда ставки высоки как никогда. Фемистоклу не составило труда признать таланты этого человека. Собственно, по этой же самой причине он когда-то и отправил Ксантиппа в изгнание. Но во время войны роль стратегов, подобных Ксантиппу, была неоценима.
Фемистокл с силой сжал кожаный ремень щита – приступ дикой ярости, необузданной свирепости затуманил рассудок, как бывает при виде первой крови в кулачном поединке. Эскадра Ксантиппа рвала вражеский строй. Ни один персидский капитан не мог направить нос корабля сразу к двум или трем триерам, атакующим с разных сторон.
Наблюдая
