была готова. Федотовы, Ермаков и Милославская подписали ее, так как там излагались только голые факты и никаких доводов, потом с них взяли письменное объяснение по поводу того, как они тут оказались и что увидели, что предприняли, и несчастную Евдокию Федоровну погрузили на носилки, уложили в милицейский «уазик» и повезли в так называемый последний путь по багаевским кочкам и ухабам.
Все время разговора с Бондаренковым Федотовы хранили молчание. Марина – от изумления, Саша – боясь не сдержаться и затеять крупный скандал. Как только сотрудники покинули дом, он накинулся на Витьку:
– Так, Витек. Бери листок и ручку, садись, пиши заявление.
– Что? – не понял Ермаков.
– Пиши заявление! – прикрикнул Федотов. – Мать твою уходил кто-то! Расследование тут требуется! А им побыстрее лишь бы прикрыть все!
– Нет, нет, – Витька затряс головой, – не верю, не верю я этому! Это она сама, сама… – Ермаков зажмурился. – Пусть все скорей закончится. Не хочу осквернять память матери!
Саша приблизился к Витьке, крепко стиснул его плечи руками, потом с силой встряхнул его, процедив:
– Витя, это мать твоя!
Ермаков не открывал глаз и отрицательно тряс головой.
– Пусть покоится с миром, пусть покоится, – бормотал он.
Федотов отнял свои руки и бессильно проговорил:
– Гиблое дело! Его не убедишь.
– Вить, ну что ты, а? Ведь собака след взяла, – поддержала мужа Марина.
– Неизвестно еще чей. Может, из своих кто заходил к ней, – безнадежно ответил тот.
– Витя! – умоляюще протянула Марина.
Тот упорно молчал.
– Брось, – сказал ей Саша, – его не переубедишь, знаешь же, какой у него характер. – Ну что, – устало обратился он к Ермакову, – беги родственников оповещай, готовьтесь к похоронам, поминкам…
Федотов достал из верхнего кармана рубашки портмоне, вытащил из него несколько крупных купюр и протянул Витьке:
– На, возьми.
– Не, не, не надо, – стал отказываться тот.
– Возьми, я сказал, – настоял Федотов, и Ермаков молча принял деньги, опустив глаза.
– Помощь нужна? – спросила Марина. – Машина?
– Не, я в «Ритуал» обращусь, они помогут. В Михайловке недавно открыли.
– Да, так удобнее, – поддержал его Саша.
– А с поминками бабы сами сообразят, – добавил Витька. – Вы на даче пока?
– Да, до конца месяца, – ответила Марина.
– Хоронить-то приедете? – Ермаков беспомощно посмотрел на Федотовых.
Они одновременно кивнули.
– Сообщу тогда, – тихо сказал Витька.
Он сел на материну кровать и стал бережно поглаживать ее руками.
– Ладно, идемте, – сказал Федотов Яне и своей жене, – ему одному надо побыть.
Марина подошла к Витьке,
