поначалу ничего сказать. Она же, знакомая с такой реакцией, ждала, когда это у него пройдет, и молча глядела в сторону.
Вскоре Руденко как прорвало:
– Ты??? Да как??? А если бы??? Черт знает что! Почему не предупредила? Я бы с тобой в конце концов пошел!
– Только мента в погонах мне под боком нынче и не хватало, – парировала гадалка. – Тогда уж меня точно встретили бы с распростертыми объятиями и проводили бы с кучей вопросов в голове. А так – все ясно.
– Но ты рисковала, черт возьми!
– Господи, Сема! В первый раз что ли?! – Милославская горько усмехнулась. – И, по-моему, я довольно часто обходилась без твоей помощи… – добавила она осторожнее.
Семен Семеныч немного помолчал, сначала взволнованно сопя, а потом дыша уже куда ровнее, и наконец произнес:
– Да, ты права, права. И все же я жутко переживаю за тебя, Янка! Ну да ладно, – подытожил он, – давай все по порядку, как и что.
– Идем тогда в дом что ли… – предложила гадалка.
– Да ну его! – отмахнулся Руденко. – Давай тут посидим. Вон у тебя здесь красота какая, – Семен Семеныч взглядом обвел двор, – гляди только и любуйся.
– Ну как скажешь, поэт ты мой, – вздохнув, с улыбкой ответила Яна и, сев поуобнее, начала описывать приятелю свой визит в казино в мельчайших подробностях.
Руденко слушал, сопел, хмыкал, удивляясь. Когда Яна закончила, он, зачем-то поправив фуражку, произнес:
– М-да… Рискованная ты женщина, Яна Борисовна…
– Рискованная… – вздохнув и пожав плечами (дескать, ничего не поделаешь), ответила Милославская.
– И что думаешь делать дальше? – откусывая заусенец, спросил Руденко.
– Пока не знаю. Собственно у меня, как и у тебя, – пока пустота.
Яна не стала говорить, что Три Семерки помешал ей строить планы, зная, что Семен Семеныч на это обязательно обидится. Порой он был совершенным ребенком, и Милославской тогда приходилось вживаться в роль заботливой мамаши, а порой… упрямство Руденко перебороть было просто невозможно.
– Мне, Сема, вот какая мысль пришла, – немного помолчав, начала Яна, – а не было ли у Воробья еще какого бизнеса, помимо казино?
– Ну-у-у, ты скажешь тоже, – скептически протянул Три Семерки, а сам задумался.
– А что? Другой бизнес – это другие связи, другие люди, другие конкуренты, – Пожав плечами, парировала гадалка.
– Да что ты все заладила конкуре-е-енты, конкуре-е-енты… Других причин что ли быть не может!
– Может, почему же. Но ведь убийство на почве конкуренции среди таких, как Воробей, довольно распространено… Они по-другому-то решать свои проблемы не способны…
– Распространено. Но я почему-то не склонен об этом думать.
– Ты уж прости, Сема, – как-то вытянувшись, сказала гадалка, – но ты слишком часто не склонен думать именно о том, что в итоге оказывается истиной.
– Бывает, не скрою, – удивив Яну столь редкостным благоразумием, ответил Три Семерки.
Он
