плакало бы над этой книгой».
Отец братьев Всеволод Александрович Кологривов, царский офицер, служил у адмирала Колчака, вплоть до пленения и казни Верховного правителя России, затем – у генерал-лейтенанта Миллера, главнокомандующего сухопутными и морскими силами на севере России. Оба они, как известно, потерпели крах в борьбе с большевизмом. Поручик Кологривов сумел эмигрировать в Лондон, где состоял при военном атташе, представлявшем интересы Белой гвардии. Но зов Родины был слишком силён, и в 1920-м из благополучной сытой Англии он вернулся в голодную большевистскую Россию, в Архангельск, приведя с собой и два корабля, обещанных прежде союзниками генералу Миллеру. Что и говорить о «тёплых объятиях», с которыми встретила Родина «заблудшего» сына! Бывшего белогвардейского офицера ждали аресты, сталинские лагеря и поселения. Но, видимо, щедрый подарок советской власти в виде двух боевых кораблей (!) уберёг поручика от скорого и бесславного расстрела!
«Хочу вас видеть, хочу жить с вами!» – отчаянное, подобное крику, но всё ещё полное надежды письмо Всеволода Кологривова к жене и сыновьям. Третий и последний его арест случился незадолго перед войной. А в 1942-м (когда его сыновья сражались на фронтах Великой Отечественной!) он, отец двух советских солдат, сам не запятнавший чести офицерского мундира, бесславно умер на тюремных нарах…
Безотцовщина – страшный смысл этого слова братьям пришлось постичь с раннего детства. О том, как пыталась выжить правнучка поэта в голодные двадцатые, свидетельствует письмо академика Сергея Фёдоровича Ольденбурга: «Средства к жизни она (Софья Павловна Кологривова) получает от продажи домашних вещей… при наполовину потерянной трудоспособности ей, с двумя малолетними детьми, угрожает самая тяжкая судьба».
Внемля ходатайству академика Ольденбурга, – к слову, известного востоковеда, основателя русской индологической школы и знатока буддизма, – в том же 1927-м, десятилетний Александр был отправлен в детский дом, а восьмилетний Олег – в детскую колонию. Позднее обоих братьев перевели в Минский детский дом. Сама Софья Павловна также не избежала ареста, однако обвинение в шпионаже, обычное по тем временам, вскоре с неё сняли. И лишь в преддверии пушкинского юбилея 1937 года правнучке поэта выделили в Москве комнату, и семья наконец-то воссоединилась. Но уже без главы семейства, отца и мужа…
В Москве Александр стал студентом Зооветеринарного института, ведь за его плечами был уже коневодческий техникум, – он знал и любил лошадей. Недаром его великий предок, тонкий знаток лошадей, некогда заметил, что это благороднейшее животное справедливо почитают «важнейшим приобретением человечества».
В те студенческие годы товарищи Александра Кологривова немало дивились тому, как их сокурсник своими тонкими чертами лица и кудрявыми волосами удивительно походил на великого Пушкина! А ведь он своё родство никогда не афишировал. Проучился Александр в Зооветеринарном институте недолго, – перешёл в Педагогический институт, на факультет
