легонько прикоснулась к моей руке. Так легонько, словно я случайно задел рукой осеннюю листву. И все же это было сродни крепкому рукопожатию.
– И все же не хочу, Ядвига, тебя разочаровывать. Но думаю, это пустая трата времени. Поверь, это фамилии обычных пациентов. Не больше и не меньше.
– Думаю, все же больше. Здесь не только фамилии. Посмотрите внимательней. Напротив каждой какие-то маленькие значки.
– Ну да, что-то непонятное есть. Какая-то игра в крестики-нолики.
– И плюсы…
– И плюсы.
Да, в списке напротив каждой фамилии стоял то ли нолик, то ли крестик, то ли плюсик. Я ничего не понимал. И все же знал, что всему есть логичное объяснение. Может быть, Лис так характеризовал степень тяжести операции для каждого пациента?
– Может, сделать проще? Я просто спрошу у главного…
Яга опустилась на стул. Ее губы дрожали.
– Ну почему, почему вы так ничего и не поняли? Что вы спросите? И как? Скажете, что я залезла в его компьютер? Или вы сами там покопались? Даже если вы найдете логичное объяснение поиска в чужих файлах, все равно это лишь увеличит потенциальную опасность для жизни. И вашей, и моей… Вдруг и впрямь здесь все нечисто? К тому же логичного объяснения вы не найдете. Да и вряд ли вы настолько хорошо разбираетесь в компьютерах, как я. А я расшифровала сложнейший пароль! Потому что умею это делать. Возможно, кроме меня, этого никто бы не сумел.
– Вы хакер? Любопытно. Вот так сюрприз.
– Да нет. Никакой я не хакер. Я окончила физико-математический университет. Информатика и вычислительная техника. И окончила на «отлично». И компьютеры по сравнению со многим другим – для меня сущий пустяк.
– Хорошо, Ядвига. Хорошо. Я продлю на пару дней ваше пребывание в клинике. И за это время мы подумаем. А для начала я хотя бы узнаю, что за фамилии в этом списке…
С этого разговора с девушкой со странным именем Яга и начались мои кошмары. Да, по-моему, я так и написал. Началось начало моих кошмаров… Я встряхнул головой. И огляделся. Посетителей в кафе не прибавилось. И вино было выпито наполовину. Мне уже не хотелось пить. В принципе, можно было идти домой. Папка все равно пропала. Но я был словно прикован к месту.
Мне по-прежнему почему-то казалось, что именно здесь, в полутемном зальчике, на деревянном стульчике за деревянным столиком, где в центре – букетик ромашек, где можно вообразить музыку Моцарта, я в полной безопасности. Хотя это более чем странно. Быть в безопасности там, где тебя пытались отравить. Прямо как Моцарта. Этим, конечно, можно себя успокоить. Но я не был Моцартом. И отравление было преувеличением. Меня всего лишь хотели усыпить. Чтобы украсть папку.
– Долго же вы здесь сидите…
Передо мной как привидение вновь возник официант Дима. За время, в которое я его не видел или просто не замечал, он стал еще прямее. И, мне показалось, более уверенным, что ли. Впрочем, да. В его кармане шуршали бумажки. За которые он меня продал. Точнее, мою папку. Потому что я для него был никто, чтобы
