naturæ[20]. Решив, что не мешало бы поискать следы кладки, Паркинс вынул нож и стал отскабливать землю. Его ждало очередное открытие: ком земли упал внутрь, обнаружилось небольшое углубление. Пытаясь разглядеть, что там в глубине, Паркинс зажигал спичку за спичкой, но их гасил ветер. Однако, расковыривая края ножом, Паркинс смог установить, что углубление в каменной кладке было проделано искусственно. Оно было прямоугольное, верх, бока и дно неоштукатуренные, но гладкие и ровные. Внутри, конечно, было пусто. Хотя нет! Когда Паркинс вытаскивал нож, там что-то звякнуло. Сунув руку в отверстие, он наткнулся на какой-то цилиндрик. Естественно, Паркинс его вынул и в тускнеющем дневном свете убедился, что это тоже вещь рукотворная – металлическая трубка длиной приблизительно четыре дюйма, на вид весьма древняя.
К тому времени, когда Паркинс удостоверился, что в странном хранилище больше ничего нет, было уже слишком поздно, чтобы продолжать исследования. Занятие это оказалось настолько увлекательным, что он решил назавтра посвятить археологии изрядную часть светлого времени суток. Предмет, лежавший теперь в его кармане, наверняка представлял собой хоть какую-то ценность.
Прежде чем двинуться к дому, Паркинс обвел прощальным взглядом окружающий торжественный простор. На западе светилось слабым желтым светом поле для гольфа, небольшая процессия двигалась к зданию клуба, виднелись приземистая башня мартелло, огни деревни Олдси, по берегу тянулась бледная лента песка, там и сям пересеченная защитными ряжами из темного дерева, слабо поплескивало едва различимое море. Дул резкий северный ветер, но Паркинс, повернув к гостинице, подставил ему спину. Он быстро одолел полосу хрустевшей под ногами гальки и зашагал по песчаной полосе, вполне удобной, если бы каждые несколько ярдов там не попадались ряжи. Оглянувшись на прощание, чтобы прикинуть, насколько он удалился от церкви тамплиеров, Паркинс обнаружил, что у него, похоже, появился попутчик: едва видимый незнакомец явно поспешал изо всех сил, чтобы догнать Паркинса, однако его торопливость не давала результата. Я хочу сказать, что движения незнакомца напоминали бег, но расстояние между ним и Паркинсом, судя по всему, не сокращалось. Так, во всяком случае, показалось Паркинсу, рассудившему, что, раз он не знает этого человека, было бы глупо останавливаться и его поджидать. При всем том профессору стало казаться, что спутник на этом одиноком берегу был бы отнюдь не лишним, но только такой, которого бы он сам себе выбрал. Прежде, когда он не достиг еще высот просвещения, ему случалось читать о странных встречах в подобных местах – это были страшные рассказы, которые не хотелось вспоминать. Тем не менее Паркинс до самого дома вспоминал их снова и снова, в особенности один, который захватывает воображение большинства юных читателей. «И мне явилось во сне, что едва Христианин сделал шаг-другой, как завидел вдали нечистого, который шел по полю ему навстречу». «А что, если, – подумал он, – я оглянусь,
Дикими тварями
