явно недовольная таким распоряжением, тем не менее подчинилась.
Обставлен дом был великолепно. Дорогая мебель в сочетании с замечательно подобранными под нее аксессуарами смотрелась эффектно. Все это в представлении Милославской о пенсионерах выглядело очень непривычно. В доме не было и того специфического запаха, который обычно бывает в жилищах стариков.
– Недурно, – протянула она, – очень недурно…
– У мамы был отменный вкус, – пояснил Виктор.
– А у папы зарплата? – спросила Яна, постучав кончиками пальцев по деревянному круглому столу, окруженному четырьмя стульями с высокими резными спинками.
– Да, зарабатывал он неплохо, – коротко ответил Синявский и поспешил перевести разговор на другую тему, предложив гадалке кофе.
– Как зовут вашу мать? – спросила гадалка, ничего ему не ответив и рассматривая портрет, висящий в простенке между окнами.
– Ольга Сергеевна, – ответил Виктор и, смахнув с портрета пыль, сказал: – Это она. Правда, десять лет назад.
С художественной фотографии на Милославскую смотрела обаятельная женщина, которой на вид вряд ли можно было дать более сорока пяти лет. Она немного склонила голову и подперла ее локтем, слегка поджав ухоженные тонкие пальцы.
Запечатленный фотографом взгляд играл лукаво и даже надменно, и во всем облике чувствовалась внутренняя сила и успешность, а слово старость никак не шло в сочетание с ним.
– После смерти отца она заметно сдала, – сказал Синявский, – да и болячки всякие стали ее одолевать. То давление, то спина, радикулит, или как его там. Она писать-то об этом не любила, но иногда все-таки проговаривалась.
– Ладно, – перебила Виктора гадалка, – хватит лясы точить. Давайте к делу. Я могу осматривать вещи Ольги Сергеевны?
– Д-да, – немного неуверенно ответил Синявский.
– Эта процедура может для вас оказаться не очень приятной, – предупредила гадалка.
– Ничего не поделаешь, – вздохнув в пониманием, ответил ей клиент.
Милославская принялась внимательно осматривать дом. Теперь она была гораздо больше похожа на обычного сыщика, нежели на мага-чудотворца, и именно это, наверное, Синявского очень удивляло. Он сел в кресло и пристально наблюдал за действиями гадалки, которая без этих процедур обойтись не могла. Во-первых, они ей помогали получить наиболее полную картину данных о человеке, а во-вторых, раскрытие преступления, если таковое имело место, всегда оказывалось возможным только при сочетании методов необычных и традиционных. Могла, например, выясниться какая-нибудь деталь, зацепившись за которую Яна и начинала действовать в одном каком-то направлении. Пока же она не имела представления о том, с чего же ей начать.
Первым делом Милославская принялась копошиться в вещах пропавшей, раздвинув двери шкафа-купе в комнате, являвшейся, по словам Виктора, спальней его матери. Антресоли до отказу были забиты постельными принадлежностями, используемыми и новыми,
