на полках было негусто: несколько ваз, пара серебряных сервизов, ещё какая-то посуда если и дорогая, то исключительно, как память. Хотя, может тут фарфор ценнее золота?
Я прошла до конца комнаты, оглядела большой напольный подсвечник из красного дерева. Подсвечник был хорош. Неизвестный мастер взял цельный кусок дерева и превратил его в стройную девушку с высоко поднятыми вверх руками, на обращённых к небу ладонях – плошки для свечей. Красиво.
Какой-то чёрт меня дёрнул, я взяла в руки одну из плошек, и это привело к необратимым последствиям: подсвечник накренился, упал на пол и развалился на части. Покатилась по полу фурнитура – большое жёлтое кольцо, украшавшее голову девушки. Кольцо катилось по полу, подпрыгивая на камнях и звеня как лихая русская тройка. Испугавшись, что кто-то услышит и прибежит, я затряслась от страха. Пробежав к дверям, выглянула наружу, но в подземелье было тихо-тихо.
Переждав немного, я принялась собирать подсвечник. Сложила почти всё, только проклятое кольцо на своё место вставать не хотело ни в какую! Я ободрала палец и сломала ноготь, но кольцо на голову девушке не налезало. И тут, в дополнение ко всем бедам, где-то совсем рядом послышались голоса.
Как я удержалась на месте и не рванула, куда глаза глядят, не знаю. Я попыталась выключить смартфон, не получилось, руки заняты. Да что ж такое! Чуть не уронив смартфон на камни, я всё-таки добралась до заветной кнопки и выключила девайс. Когда свет потух, побежала к выходу, выскочила в темноту. Дверь! Закрыть дверь! Где этот чёртов камень?
Нащупав камень, нажала, стена медленно встала на место, и очень вовремя – слева мелькнул луч света, и кто-то сказал жёстко и безапелляционно:
– Меня не интересует, как ты это сделаешь!
– В лесу чужие! Я видел карету, – заныли в ответ дребезжащим козлетоном, но довод не был принят во внимание:
– Пошевеливайся! Или превращу в крысу!
Ой, мама! Лентяй с козлетоном тоже испугался, быстро ответил униженной скороговоркой:
– Иду-иду.
Хлоп. Бум. Послышались шаркающие шаги, мимо прошлёпал мужчина лет сорока, выглядевший, как старая шуба, побитая молью: серые волосы с проплешинами, лицо в оспинках, рыхлый нос. Мужик свернул в неизведанный мною коридор, остановился у стены и, сняв с небольшой полочки плошку со свечой, начал чиркать огнивом, бурча себе под нос:
– Какие все умные!.. Все только командуют!.. А Сташек делай!.. Ищи приключений на свою задницу… – мужчина сплюнул, огрызнулся, – плутай тут по подземельям. А в лесу карета стоит!.. чья-то. И кто там? Кому какое дело! А коли чужие? Так Сташек будет крайний.
С логикой у мужика всё в порядке. В незнакомой карете может сидеть кто угодно. Ой, это же моя карета!
Мужик зажёг свечу и, взяв её в руки, потопал по коридору, я припустила следом. Коридор вывел нас к лестнице. Спускаясь по бесчисленным ступеням, Сташек болтал как заведённый, и я, куда уж тут деваться? слушала чужие стенания и жалобы.
Как
