– нет?
– Увы, ваше величество, короли не всесильны. Вы можете выгнать вашу племянницу, но Кински будут недовольны.
– С каких пор нас волнует их мнение? – поинтересовалась Ядвига. Гейнц промолчал, королева перефразировала вопрос: – Почему ты решил, что нас должно волновать их мнение?
Гейнц, чья поза всё же была несколько развязной даже для его сана, перешёл от камина к креслу королевы. Слегка наклонив голову, он вкрадчиво произнёс:
– Рано или поздно, ваше величество, вам придётся выбирать преемника или преемницу, Кински могут начать вставлять палки в колёса.
– Дорогой мой, – Ядвига провела рукой по щеке Дитриха, – когда придёт пора оспаривать мои решения, мне будет уже глубоко всё равно, что тут творится, потому что я буду уже там! – Ядвига показала рукой на потолок: – Буду смеяться над тем бардаком, который вы устроите после моей смерти.
– Ваше величество! – воскликнул Гейнц.
– Ах, молчи. Я прекрасно знаю всё, что ты можешь мне сказать. Не трать моё время даром. Итак, Маргарита. Что ж, посмотрим, что это за птица. Идите, Дитрих.
Маг бросил короткий взгляд на королеву, но та уже не смотрела на мага. Гейнц поклонился, вышел из комнат королевы. Закрыв дверь, прошептал: «Змея», и пошёл по коридору.
Ядвига, посмотрев на закрывшуюся дверь, усмехнулась:
– Преемница? Ах, как интересно!
Я проснулась утром, оглядела мрачную келью. И так неважнецкое настроение упало до нуля. Пройдя за ширму, я быстро привела себя в порядок и, перейдя к окну, раздвинула шторы; в лицо ударил яркий солнечный свет. Блин! как же я хочу на свободу! Сев на широченный подоконник, я с тоской смотрела в окно. Какой хороший погожий день. Солнце светит, небо голубое-голубое, как будто его всю ночь красили и лаком покрывали, а я сижу тут, как в тюрьме.
Из кельи долетело встревоженное:
– Эй, ты где?
Шасть! У окна появилась вчерашняя горничная. Увидев меня, просветлела лицом:
– А! Ты здесь! Завтрак на столе. Её величество примет тебя после обеда, – доложила горничная и ушла, но я не сильно расстроилась.
Сходив в келью, за подносом, я поставила его на подоконник, сняла салфетку и, не сдержавшись, радостно воскликнула:
– Это просто праздник какой-то!
Завтрак был великолепен: яичница с колбасой, чай, два пирожных, тарелка с клубникой и сливками. Настроение резко улучшилось, в душе затеплилась надежда, что всё будет не так страшно, как я надумала. Довольно потерев руки, я принялась за еду, глядя в окно, как в телевизор.
Моя келья находилась в угловой части большого каменного здания, нижние этажи которого, не имевшие окон, служили своеобразной оградой дворцовой территории. Из окна, на подоконнике которого я сидела, открывался вид на огромную усадьбу: богатый дом с парком и прудом, в котором плавали какие-то птицы, похожие на уток. Именно там, как я понимаю, жила вчерашняя скандалистка. Прямо под окнами проходила дорога, тянувшаяся вдоль здания гостиницы
