разом прочесывали места, где любила бывать Николь. Территория приюта, парк, примыкающий к нему, даже соседние улицы и дворы. Всё было осмотрено, вплоть до миллиметра. Результат был неизменным.
– Идём обратно, – проговорил Сэмуэль, когда от бессилия я упала на скамейку и обхватила руками свою голову. – Тебе нужно отдохнуть. Ты совсем без сил.
Как я могла отдыхать, зная, что мой ребёнок в беде? Это просто невозможно.
– Нет, давай ещё пройдем дальний сквер и парк, – поднялась на ноги, морщась от боли в икрах.
– Аими, мы прошли всё по нескольку раз. Её здесь нет. Завтра полиция прибудет с подкреплением и собаками. А пока тебе нужно хоть немного поспать. До рассвета всего пара часов.
Я понимала, что Сэм прав, но и останавливаться не могла.
– Идём. Ты должна встретить полицию отдохнувшей. В таком состоянии от тебя не будет проку.
Последние слова меня заставили задуматься. Опустив голову, я кивнула и последовала за стариком обратно в приют.
В нашей с Николь комнате меня дожидалась Бриджит. Она волновалась и переживала не меньше меня. Её глаза покраснели от слёз, а лицо приняло сероватый оттенок.
– Бридж, тебе не следовало ждать. Твоё здоровье и без того очень слабое, – выдохнула, подходя к женщине. – Поезжай с Сэмуэлем. Отдохни.
Бриджит медленно поднялась с кресла и крепко меня обняла.
– Аими. Ох, Аими, где же наша девочка? – сипло произнесла она.
На глаза снова навернулись слёзы, но я сдерживала себя, как могла, чтобы не навредить женщине, у которой было слабое здоровье. После я не стану сдерживать себя, а пока…
– Бриждит. Полиция её обязательно найдёт, – заверила, снова усаживая её в кресло, зная, что ей сложно стоять на ногах. – Мы найдём Николь. Должны найти.
Не знала, кого я убеждала в эту минуту её или себя?
Кивнув, женщина стёрла влагу с лица и попыталась мне улыбнуться.
– Странно, что её никто не видел. Ни одной душе не повстречалась, – трясла головой женщина, зажимая пальцами переносицу.
Она так делала, только когда у неё начиналась сильная головная боль.
– Бриджит, тебе нужно выпить лекарство, – сделав шаг к лежавшей на полу сумке, подала ей. – Пожалуйста. Если и с тобой что-то случится, я себе никогда не прощу.
Женщина, быстро кивнув, стала рыться в сумке и, достав таблетки, закинула одну себе в рот.
Поспешив к графину, наполнила стакан водой и протянула ей.
– Спасибо, – поблагодарила она меня. – Мне уже гораздо легче, – заверила она меня, хотя я понимала, что это совсем не так.
Хотела предложить ей прилечь, но мой взгляд резко зацепился за альбом дочери. Николь ходила с ним на занятие по рисованию, а это значило, что она ушла без него.
– Не понимаю…– произнесла вслух, прикусив губу. – Она не взяла его.
– Прости? Ты о чём? – поинтересовалась
