рассказала? – встрепенулся Руденко.
– Да ничего особенного, – Яна бросила недокуренную сигарету в пепельницу. – Ее муж, который обеспечивает ее жизнь, стал погуливать на сторону. Во всяком случае, так она мне сказала. Заявила, что у нее есть неопровержимые доказательства его измены. Я ей попыталась объяснить, что в изменах мужа может быть виновна она сама, но она и слушать меня не захотела. В принципе, я не психоаналитик, и не мое дело – копаться в человеческих отношениях. Но на ее месте я бы не стала обращаться за помощью к кому-то, а попыталась бы исправить ситуацию сама.
– Ну, конечно, сама, – насмешливо протянул Руденко. – Если бы она могла что-то делать сама, не стала бы обращаться к тебе. Такие дамочки только и могут, что выбирать шмотки да побрякушки.
– Ну, раз ты о ней все уже знаешь, зачем же ты пришел ко мне? – пожала плечами Милославская.
– Не кипятись, Яна Борисовна, – поморщился Руденко, – пришел, значит нужно.
– Да что, вообще, случилось-то с этой красоткой? – Яна закинула ногу на ногу, чувствуя, что Руденко так просто от нее не отстанет.
– Они там, похоже, устроили оргию, – начал объяснять Руденко, – ну, в их загородном доме. Жируют, сволочи, бесятся от шальных денег. Короче говоря, когда мы туда приехали, там в живых было двое, да и из них с трудом мог говорить только один – Денис Гулько – он же и позвонил в милицию. Санталов – это муж Оксаны – с простреленным горлом валялся рядом с ложем, где это все у них происходило…
– Избавь меня от подробностей, пожалуйста, Семен, – покачала головой Яна, – я этого не люблю.
– Можно подумать, – поморщился Руденко, – что мне это все очень нравится. А куда деваться? Жизнь такая, мать ее…
– Ладно, ладно, – прервала дальнейшее словоизвержение Руденко Милославская, – а что с Оксаной?
– Она в коматозном состоянии, – вздохнул Семеныч, – может, вообще не выживет. Врачи говорят, что даже если останется жива, то нет гарантии, что будет соображать как прежде.
– Понятно, – кивнула Яна Борисовна. – Так это Денис их, что ли, пристрелил? Ревность?
– Да нет, – с досадой воскликнул Три Семерки, как Руденко за любовь к одноименному портвейну называли сослуживцы, и, достав новую сигарету, с удовольствием затянулся, – Дениса тоже ранили, но легко – только плечо повредили.
– Значит, – поторопилась в выводом Милославская, – стрелял четвертый участник вечеринки?
– Не совсем так, – теперь уже довольный, что его не сразу разгадали, Руденко развалился в кресле. – Участников вечеринки, действительно, было четверо. Санталов, Оксана – его жена, Денис Гулько и еще одна девушка – Настя Парамонова – проститутка по вызову.
– Ну и каша там была, – насмешливо вставила Милославская, – действительно, бордель какой-то. За что же она в них стреляла? Что-то не похоже это на действия проститутки.
– Вот это нам и предстоит выяснить, –
