штаны и рубаху. А это тоже, знаешь ли, неприемлемо.
Меня отчего-то пугал и раздражал этот человек. Но показывать свой страх перед ним – нет уж, увольте!
– Приличной девушке быть наедине с незнакомым мужчиной нельзя, – быстро нашлась с ответом я и не прогадала.
– Тут ты права, – вдруг согласился он со мной, а его глаза нет-нет, но косились на опасный ухват в моих руках, – я, пожалуй, пойду. Передай своей тётушке, что заходил смотритель нижнего города. Рурк Грегор. Она всё поймёт.
И медленно с ленцой поднялся.
– Ещё увидимся, красотка, – на прощание добавил он и медвежьей поступью, вразвалочку направился к выходу.
Стоило тяжёлой дверной створке за ним закрыться, как я, отчаянно напрягая слух, прислушалась: вот он прошёл ко второй двери в коридорчике, скрипнули старые петли и человек вышел на улицу. Не став более медлить, дрожащими руками прислонив к стене рогач, рванула к двери и быстро опустила засов в паз. После чего, прислонившись к ней спиной, замерла, чтобы перевести дыхание.
Вот растяпа! Сказано же было, запри дверь на засов! А если бы это был какой-нибудь лесной разбойник? Дом-то стоит, считай, на самом отшибе!
Думать о том, что со мной мог сотворить этот Рурк, вовсе не хотелось.
Зябко обхватив плечи, вернулась к печи, чтобы немного отогреться.
Минут пять я пялилась в открытый очаг, в голове было пусто.
Где-то далеко заржала лошадь и я наконец-то пришла в себя.
Надев стёганые варежки, вернула заслонку на место, ухват переместила за печь. После чего, стараясь не обжечься, наполнила свою миску горячей кашей с редкими волокнами мяса.
От пережитого стресса в желудке началась революция: его завывания, скорее всего, были слышны в другой части города.
Не чувствуя вкуса еды, обжигаясь и шипя, быстро работала ложкой. А сама думала над тем, что Гарра права. В этом мире я никто, и звать меня никак. Нужны бумаги. Этот мужик не знал, есть ли они у меня. Мог потребовать, но, видать, сам от неожиданности позабыл уточнить. Не знаю, спишем, что мне просто тупо повезло.
Когда я уже помыла и обсушила посуду, снаружи послышался скрип полозьев саней по снегу, затем голоса, и в дверь стукнули. Глухой голос Гарры раздался с другой стороны двери:
– Мия, отворяй!
Я посмешила встретить хозяев дома, и пока они снимали верхнюю одежду, сняла тряпицу с горшка, в котором была каша и разложила завтрак по тарелкам. Хлеба в доме не было. А как заварить травы в это печи я не знала.
– Вот и ладно, вот и славно, – потирая озябшие руки, Гарра подошла к столу, на котором стоял таз, в котором я недавно мыла посуду. – Красий, погодь, сходи вылей, да новую набери. Руки помыть надо.
Мне понравилась чистоплотность этих людей. Насколько я знала из земной истории, чистота и люди долгие годы были несовместимы. Даже века.
– А у вас все тут моют руки? – полюбопытствовала я, присаживаясь на лавку.
– Не то, чтобы очень. Но
