срам прикрой. Хочу устроить тебе небольшую экскурсию по ночному Альбруку, – приказал комендант.
Должность пыточного палача упразднил еще Карл Велеречивый, поэтому в комнате для допросов в подвале донжона на всем лежал толстый слой пыли, кроме самого пыточного ложа. Питер ухмыльнулся, усаживаясь на нем по приказу Закари.
– Я гляжу, у вас гуманизм тут процветает?
– Ну как сказать… Я тебя долго пытать не стану, – комендант крутил в руках какой-то жуткий, отвратительно позвякивающий прибор, взятый со столика для изуверских инструментов. – Ты немалого достиг на своей стезе; предводительствуешь целым восстанием. Хочешь остаток пути брести в темноте? Так я тебе это устрою. Просто выну тебе второй глаз, как это хотел сделать наш славный гонец, который погиб по твоей вине. Или говори, кто тебя нанял! Граф Голуат? Маркиз Мирланд?
Разбойник ощерился.
– Вынимай! Даже интересно. Слепым я еще не был.
– Представляю, как это невесело… А расскажешь правду, я отпущу тебя. Вернешься к своим соратникам, и игра продолжится.
Разбойник подумал.
– Хорошо. Допустим, это граф. Я не понимаю только, откуда у тебя гарантия, что я скажу правду? – гримаса угрюмого веселья снова исказила его лицо.
– Подожди немного, гарантии будут, – мрачно произнес Закари.
Они помолчали. Разбойник стал дрыгать ногой, выдавая волнение, но, заметив, что за этим наблюдает комендант, перестал.
Тут ржавые петли лязгнули, и, пригнув голову, чтобы пройти в дверной проем, вошел Гвидо. При виде старого знакомого одноглазый еще пуще развеселился.
– Гвидо, дружище, какими судьбами? Что делаешь ты в этой глуши?
– Я бы обрадовался тебе, Питер, если бы увидел у себя в «Приюте эпикурейца», но не в этих обстоятельствах. Трактир сожгли, теперь я служу герцогу, а ты пришел сюда, чтобы причинить зло моему доброму господину. Но я по старой памяти приготовил для тебя угощение.
Повар поднес к носу разбойника склянку с какой-то опалесцирующей жидкостью.
– Что это? – Питер отшатнулся.
– А это, дружище, зелье Правды. Мой дед, царствие ему подземное, научил меня и этому рецепту. Сейчас ты выпьешь, и, если в течение получаса скажешь хоть слово неправды, из ушей у тебя пойдет кровь, потом глаза вылезут из орбит… прости, глаз, и в итоге глупая голова твоя лопнет.
– Я не буду пить это дерьмо!
– Пей! Или, клянусь своим половником, я найду способ влить в тебя этот отвар! – таким грозным Закари его еще не видел.
Питер протянул руку к склянке.
– Головы мне не жалко, расскажу правду только для того, чтобы увидеть дурацкое выражение ваших лиц.
Через минуту Гвидо кивнул Закари.
– Ну! Говори, кто тебя послал? Клянусь, он станет моим личным врагом, – приказал комендант.
Питер засмеялся.
– Никакой это не граф и не маркиз,
