двигался завораживающе и гипнотически. Прикосновения его были тёплыми, бережными, он учил её танцевать, как скульптор создаёт красоту из ничего. Даже против её воли эльф сумел заставить её чувствовать себя лучше, проникнуться этим задором и хотеть двигаться вместе с ним под эти прекрасные звуки.
Всё это создавало некую лёгкость, напоминая отнюдь не какую-то романтику из её жизни, а скорее то ребячество, что они с кадетами устраивали иногда в лагере. Беззаботное детство, оставшееся где-то там, позади, сейчас вновь находило дорогу наружу с улыбчивым озорством и лучиком яркой надежды на то, что час для беззаботного веселья остался даже в этом жестоком мире.
Ловкими длинными пальцами людоящер Хрисс устроил театр теней для Лилу на освещённом костром валуне, сооружая тёмные контуры оленей, зайцев, летучих мышей, птичек и прочих созданий, которых вот так умел «мастерить», иногда даже разыгрывая какие-то сюжетные сценки.
Той очень понравилось, да и Диана наблюдала это всё с интересом, вспоминая, как давно-давно в детстве Вир делал нечто подобное и для неё не стене дома под освещением яркой подрагивающей лампады. Ночной привал нёс умиротворение и радость, хотя в степях всегда полагалось быть начеку.
Периодически на небольшие холмики вокруг взбиралась всякая пустынная нечисть: бледные безглазые ползуны-балбалы с голой кожей и длинными языками из хищных пастей, гули-трупоеды, в которых обращались некоторые умершие здесь голодной смертью путешественники – но все они опасались приближаться к горящему костру. Однако само их присутствие вынуждало кого-то из компании постоянно поддерживать огонь и дежурить, чем и занимались сперва Стефан с Бромом, а следом, уже глубокой ночью, двое остроухих мародёров, сменяя друг друга. Ночь прошла довольно спокойно.
А вот на утро Ди проснулась от рычания барсука, стоящего рядом. Едва приоткрыв сонные глаза, она, лёжа на спине, увидела, что на её животе стоит крупный лохматый тарантул, вдвое, если не втрое, больше кисти её руки. Полуэльфийке он показался прямо-таки огромным. Паук просто переползал через неё, как через камушек или холмик, как через деталь ландшафта, двигаясь мимо и не думая задерживаться, а вот рык зверя-охранника его вспугнул, и теперь ядовитое создание не знало, как ему быть.
Видать, паук опасался, что его просто хотят сожрать. Он то замирал на месте, то перебирал лапками, почти не двигаясь, становясь в агрессивную позу и чуть успокаиваясь, когда барсук отодвигал морду, оглядывая создание с разных сторон, сам не зная попросту, как подойти и что с этой напастью делать.
– Кья-а-ра… – только и произнесла девушка дрожащим голосом, глядя на здоровенного тарантула.
Звать Лилу, где бы та ни была, она не собиралась. Во-первых, девочка могла попросту испугаться. А во-вторых, удар молнии или столп огня по лохматому членистоногому мог бы серьёзно навредить и самой юной плутовке. Пытаться столкнуть его самой? Было рискованно, паук мог укусить за руку или прямо
