сказала мне Побережнова, и в ее голосе прозвучали такие же ноты высокомерия. – Вы мне очень помогли, Ольга Антоновна. Серьезно подумайте над тем, чтобы переделать наш ролик для другого страхового агентства, больше я вам ничем помочь не могу. Конечно, вы можете обратиться в суд, но все равно ничего не получите, потому что приоритетными будут мои долги страхователям, и то не все получат свое…
– Альбина Эдуардовна, я не хочу обращаться в суд, я хочу вам помочь, – осторожно проговорила я, снимая очки, которые больно сжимали мою голову.
– Мне уже никто не поможет, – едва сдерживаясь от слез, выговорила она и сразу после этого разрыдалась.
Я подсела к Альбине поближе. Закрывая лицо руками, она издавала всхливывающие звуки, точно маленький ребенок, строго наказанный родителями. Стоп! Мужчина, только что вышедший отсюда, был ее отцом. Мне подсказал это мой внутренний голос. И я решила уточнить это обстоятельство.
– Это был ваш отец? – снова осторожно поинтереовалась я.
– Как вы догадались? – спросила Альбина Эдуардовна, не открывая мне заплаканного лица.
– Очень просто. Я – экстрасенс. Я вижу, что за всеми вашими неприятностями также стоит чье-то парапсихологическое воздействие. Поверьте, я хочу вам помочь.
– Правда? – по-детски доверчиво спросила Побережнова.
– Конечно, – успокоила я. – Только вы должны быть со мной откровенны. Без вашей помощи, Альбина Эдуардовна, мне будет очень сложно распутать это дело.
– Да, но мне нечем оплатить ваши услуги.
– Мне ничего не надо. Это, можно сказать, мое хобби – охотиться на ведьм. А я вижу, что ведьма или ведьмак приставили к вам… – я чуть было не сказала кровососущих слепней, но, чтобы сразу не шокировать ее, сформулировала помягче: – …своих маленьких помощников, которые выкачивают из вас все ваши жизненные силы. Да и деньги.
– Это так, выкачивают из меня все мои деньги, – сказала Побережнова, перестав плакать.
Альбина Эдуардовна согласилась рассказать мне всю свою плачевную историю, но где-нибудь в другом месте. Ей казалось, что и ее офис, и ее квартиру кто-то прослушивает. Я понимала, что это скорее всего не так, но согласилась с Побережновой, и мы вышли на улицу. Когда мы сели в ее «Мерседес», я подумала, что с виду ее финансовые дела не выглядели пока уж такими плохими.
– Я знаю одно кафе-гриль, там можно заказать курицу и просидеть в кабинке на двоих хоть весь день, – сказала она. – Там нас никто не подслушает.
Я почувствовала, что разговор предстоит длинный, поэтому решила позвонить на работу и предупредить, что задержусь. Я достала свой мобильный телефон, который по сравнению с Альбининым казался настоящим кирпичом, и тут вспомнила рассказ Васика о том, что мобильники используют для прослушки. Я позвонила в рекламное агентство, а потом обратилсь к Альбине Эдуардовне:
– А ваш телефончик, он с выходом в Интернет?
– Ну, разумеется, – ответила она и протянула мне свой миниатюрный телефонный
