то и дело отвлекали его внимание. По крайней мере теперь, когда жуткий холод и крупные хлопья снега, гонимые порывистым ветром гор, не мешали его восприятию, Каин мог позволить себе хотя бы разглядеть интересующих его персон.
На самом деле он даже немного надеялся на то, что произведенное на него Киракией впечатление окажется обманчивым. По долгу службы в столице он знал, что излишний интерес или привязанность к кому-либо, кроме своего брата, губительны для человека его стиля жизни, положения, и обязанностей, а потому всегда старался избегать подобных эксцессов. Но сейчас он чувствовал себя загнанным в тупик. Пелена снега сошла, но вместо обманчивого очарования, миража, как надеялся Каин, вместе с ней спали лишь последние сомнения. В теплом свете утреннего солнца и расставленных на столе ламп Киракия завладевала его вниманием ещё проще. Он ненадолго потерял над собой контроль, уставившись в её сторону. Мысленно он понимал, что, должно быть, выглядит по-идиотски и с потрохами выдает свой интерес, которого и вовсе не должно было быть. Призывая себя опомниться, он попытался перевести взор на кого-то другого. Очень кстати рядом с Киракией сидел Хан. Чтобы отвлечься, Каин решил поизучать его.
Это был рослый, крепкий юноша без единой капли лишнего жира; даже самые малые мышцы его тела были отчетливо заметны, а огрубевшая кожа и специфические мозоли на костяшках кулаков и внешней стороне пальцев говорили о способности этих рук вырвать кусок из тела живого существа. Для своего возраста юноша был действительно хорошо выучен и подготовлен, Каин имел достаточно опыта для такой оценки. Красивое лицо с острыми чертами, несколько узковатый разрез глаз, типичная для акари высокогорья слегка смуглая кожа, тёмные волосы, завязанные в широкую косу за затылком, – парень не был обделён красотой. Впрочем, отсутствие видимых боевых шрамов сами акари воспринимали бы скорее как изъян. Каин делал свои выводы: для юноши двадцати лет от роду, воспитанного в бесчеловечно суровых, по меркам жителей равнин, тренировках и испытаниях, у Хана было маловато заметных травм, увечий, хотя бы тех же серьёзных шрамов. Если бы его берегли, у него не было бы таких крепких рук. Значит, этот боец достаточно силён и опасен, чтобы не позволять наносить себе значительного урона; его стоило запомнить, из него вышел бы отличный преторианец в столице. На лице не было никаких отметин, кроме почти заживших шрамов детства, кои смешно было бы брать в расчет: он ещё не мастер. Одет он был в ученическую тунику акари, это составное чёрное облачение скрывало всё тело от ступней до шеи, но обладало множеством длинных и коротких разрезов, благодаря чему при ровной стойке могло сойти за экзотичного вида монашескую рясу, но нисколько не сковывало движений бойца в любой его активности.
Каин подвёл итог: этот Хан, скорее всего, является гордостью своего рода, быть может, даже клана. Достойный сын главы большого, уважаемого в клане рода. Теперь Каину что-то становилось ясным: родным юноши не нравилось то, что он водит компанию с девушкой,
