устала и уехала. За двадцать лет могла устать. Он её не винил, но и не прощал.
Сильно пьяный он вошёл в церковь. Зачем? Что он там искал? Утешения или чуда? Было, конечно, в голове, что может нарваться на «отповедь» священника или на шипение старушек, но он даже придумал, что им скажет, чтобы не сорваться на что-то более грубое: «Я не к вам пришёл, а к Богу!». Его состояние, конечно, заметили, но ни батюшка, ни «божьи одуванчики» ни словом в его сторону не обмолвились, ни взглядом не обидели.
И только «девушка в белом», как он её про себя назвал, обернулась и задержала на нём холодный взгляд своих синих глаз. Такой взгляд, что он едва не протрезвел.
Через час, может меньше, служба закончилась. Прихожане начали выходить. Образ Богородицы и «девушки в белом» начали сливаться. «Всё-таки не протрезвел», – подумал он, понимая, что идёт за ней. Он – большой, чем-то перепачканный, злой. Она – маленькая, в белом, наверное, добрая.
Она подошла к своей машине и повернулась к нему лицом. Ну да, не заметить преследователя она не могла. Однако страха в её синих глазах не было.
– Послушай, помоги мне, – сказал он.
– А чем я могу вам помочь? – в голосе страха тоже не было. Звучал он спокойно, даже мягко.
– Забери меня к себе, я тебе пригожусь! У меня есть деньги. Хотя, тебе деньги не нужны – ты же ведьма!
Что он городил? Сам не понимал. Самым естественным её решением было бы послать его туда, куда не стесняются посылать даже юные ведьмочки-стервочки, коли уж не испугалась его. Слова лились потоком, чтоб хуже не сказать. Гораздо хуже было то, что лились ещё и слёзы. У него! У мужчины!
– Да какая же я ведьма? Видишь – у меня машина, а ведьмы на мётлах летают.
– Врёшь! Женщина с такими глазами не может не быть ведьмой. А машина у тебя – для конспирации. Сейчас где-нибудь, где народу поменьше, она метлой и обернётся, ну или ступой.
Да, гусар продолжал оставаться гусаром, несмотря на то, конь под ним явно был убит.
– Не обернётся. А ты ступай! Не то твоя женщина – не знаю уж какие у неё глаза – точно тебя в полёт отправит. Да не на метле, а метлой!
– Нет у меня больше женщины, и я хочу её забыть! Вы ж, бабы, умные, хитрые, знаете, как это – забывать тех, кого любили. Помоги мне! Мне плохо. А я потом помогу тебе.
– Да я вроде в помощи не нуждаюсь.
– И я никогда не нуждался. А теперь вот помощи у тебя прошу. Ладно, я сейчас пьяный, понимаю тебя. Дай мне свой телефон, я тебе позвоню, когда протрезвею. Я ведь не всегда такой, вернее, я таким вообще, можно сказать, никогда не бываю. В общем, протрезвею, и мы будем друг другу помогать.
Она ответила не сразу. Смотрела на него и то ли улыбалась, то ли о чём-то думала.
– Знаешь что? Телефон я тебе свой, конечно, не дам. А вот ты мне свой скажи, я запишу. Может, и позвоню, если надо будет. А ты сейчас лучше матери своей позвони. Она в порядке?
– В порядке.
– Вот
