солнечные часыМоя тень разделяет сны
На фрагменты большой программы.
По пути вспоминаю день,
Когда умер я здесь однажды,
Оставляя, как память, тень,
Что не знает границ и стен,
И всего, что так было важно…
Наталья Бирюкова
Родилась в Хабаровске, детство и юность – в Подмосковье, вся остальная жизнь – в Москве. Образование – Московский энергетический институт (МЭИ), радиоинженер.
Автор сборников стихов «Обыкновенные слова», «Вкус радости», «Дребедень», «Четвёртая ось», «Межсезонье», «Вверх по реке». Публикации в альманахах и сборниках «Полевые цветы» (Международной ассоциации «Мастера поэтической миниатюры»), «Победителям» (2015 г., Издательство «Подмосковье») «Филёвский парк», «Каблуковская радуга», «Славянский родник», «Московские окна», «Облака вдохновения», «Часовые памяти» (2014, 2015) и др.
Лауреат ряда фестивалей и конкурсов, в т.ч. «Славянский родник», «Русский лад», «Хрустальный Дюк», международных литературных встреч «Каблуковская радуга», конкурса краткостиший «Полевые цветы» и пр.
А снаряды ложатся всё ближе, кучнее…
А снаряды ложатся всё ближе, кучнее.
Эти бреши латать – невозможнейший труд.
К сожаленью, не вечные мы, не кощеи, —
вот они-то, и надо бы, но не умрут.
Что поделаешь: сердце – оно из материй
соткано не из тех, что годятся для лат.
Всё в него – как в мишень: пуля, слово и время…
Всё в него: стрелы ссор и снаряды утрат…
Мы смыкаем ряды делом, искренним словом.
Но кому и когда – наверху решено.
Зёрна будущих всходов, а может, полова, —
чтó оставим, увы, нам узнать не дано.
Целые залежи старых бумаг…
Целые залежи старых бумаг.
Сжечь бы, и вся недолга́…
Сколько пыталась, но только никак
не поднималась рука.
Как это – выбросить?..
Каждый листок —
это ж кусочек судьбы!
Но впереди окончанье дорог,
прочерк взамен слова «был»…
Ну и кому это всё? И зачем?!
Внуки запалят костёр,
чтобы охапками муки ночей
кинуть – огню на разор…
Лучше самой растрясти этот хлам
и поднести фитилёк.
Чтоб не коснулись хвала и хула
недорифмованных строк.
Обветшает к концу ноября…
Обветшает к концу ноября
облачение сада и леса.
Станет блёклой и скучной заря
за отдёрнутою занавеской.
Даже дождь перестанет ворчать.
Замолчат пересмешницы-сойки.
И под вечер тусклее свеча
обозначится в окнах пристройки…
Стол да стул, печь-буржуйка, топчан, —
много ль надо, чтоб скрыться от мира,
чтобы досыта, всласть помолчать
вместе с напрочь расстроенной лирой…
Намолчаться до звонка
